Как свежи и как звонки реки наши —
Чирчик, Ахангаран, Анхор, Салар!
Долина блещет бекасама краше —
Ташкента моего душевный дар.
Как драгоценный яхонт, персик рдеет —
ждет, полускрыт серебряной листвой.
Свой праздник осень праздновать умеет
здесь, где поставлен город древний твой.
Ташкент — алмаз бесценный в перстне мира;
здесь кровлю угнетенные найдут,
здесь люди Азии, чье сердце сиро,
свой свет, свою надежду обретут.
Тоскует солнце над землею чуждой
и отдыхает сердцем, медля здесь,
и забывает горести и нужды,
расцвет наш видя — о грядущем весть.
Ташкент, ты — сердце Азии Срединной,
ты — наша жизнь, ты — будущего свет!
Ты — равноправный брат в семье единой,
и здесь национальной розни нет.
Не будь художником, не будь поэтом, —
за Родину, за жизнь, за честь ее
борись, трудись!
И будет вечным светом,
как лал, блистать достоинство твое!
Перевод В Державина
ВОСПОМИНАНИЕ О КОМСОМОЛЬСКИХ ГОДАХ
Вот прошлых лет архив, вот юности заботы,
вот вечной гордости моей билет —
«четыре тысячи пятьсот двадцатый». Вот он,
заветный спутник ярких юных лет.
С билетом этим я ходил на баррикады,
начало жизни отразилось в нем,
той жизни, что, в боях ломая все преграды,
влюбившись в правду, шла прямым путем.
В нас мощь была сильней, чем в грозном
аммонале,
в нас видело себя светило дня,
живые молнии у нас в глазах блистали,
огонь брал жар от нашего огня.
Кто скажет, что вот здесь, в строительство
гигантов
рук наших сила не влилась?
Желанья юности, горенье сердца, верность
и посейчас сопровождают нас.
Пусть волосы мои не станут гуще,
пусть по-отцовски борода седа,
ты, факел дней былых, и этих, и грядущих,
ты, комячейка, в памяти всегда.
Нет, молодость моя еще не отшумела.
Вот в молодых рядах идет, поет она.
Нам, шедшим в гордый бой за ленинское дело,
зарей рожденным, — молодость верна.
Она обуздывает бурные потоки,
заводы строит, в небесах парит.
Мы — первый комсомол, отважные потомки
Октябрьской славной мировой зари!
Перевод В.Липко
КОНЬ
Посвящается скакуну колхоза «Коммунизм» Кокандского района
По степи, края которой
с горизонтом обнялись,
мчится рыжий конь и ржаньем
оглашает ширь и высь.
Посмотри — летит, как птица,
слушай — ржанье, точно смех.
Будто хочет с ветром слиться,
будто слаще нет утех.
Слушай, слушай! Утро, солнце,
и над степью всё звучней —
ржанье серых, пегих, чалых
вольно скачущих коней.
Мчатся вихрем. Прочь с дороги!
Топот, цокот, точно гром.
Мыты, вычесаны, сыты,
отливают серебром.
Норовисты, диковаты,
не подступится чужак!
А резвее всех и краше
этот рыжий аргамак.
Если ты, расправив плечи,
в гущу боя мчишься, друг, —
слышишь во сто крат острее,
видишь на сто верст вокруг.
Если ж нет в тебе задора,
если в битве не таков,
то не смей касаться плеткой
этих бархатных боков.
Этот конь носил в сраженьях
смелого богатыря,
этот конь кидался в битву,
буйной яростью горя.
Но сейчас, когда в былое
отошла от нас война
и земля, раскрывшись, примет
не свинец, а семена,
этот гордый конь на поле
человеку верный друг,
рядом с трактором не пушку
тянет он, а мирный плуг.