Но любовь, что затаилась
в ваших пламенных глазах,
разве выразить в процентах,
разве взвесить на весах?
Горы сдвинуть вы готовы,
все преграды сокрушить —
лишь бы нежную улыбку
глаз любимых заслужить.
Вам, упорным, сильным, зорким,
всё на свете по плечу,
пожелать большого счастья
вам заранее хочу.
Завершим уборку с честью
да итоги подведем,
и тогда начнутся свадьбы,
радость хлынет в каждый дом!..
По волнам густого хлопка
в ясной утренней дали
строем движутся машины,
будто в небе — журавли.
Я гляжу — и в старом сердце
кровь струится веселей:
сколько у меня счастливых
сыновей и дочерей!
Весь народ гордится вами,
вашей славой восхищен,
собирайте быстро, чисто
сотни белоснежных тонн!
Вас увидев за штурвалом
«голубого корабля»,
птицы вслед крылами машут,
и хвалу поет земля.
Перевод С. Северцева
НУ И ЧТО Ж…
Эта девушка — радуга, солнце само.
Я увидел ее у ворот СамГУ.
Скинуть годиков тридцать бы! Да не могу.
Значит, сердца я распахнуть не смогу?
Нет, не так-то я прост, чтоб просто уйти.
Говорю, чтобы ей уста отворить:
«На изюмный базар как, скажите, пройти?» —
вот что я говорю. А что говорить?
Нежно-нежно звучит в ответ голосок —
ветерка самаркандского утренний вздох:
«На изюмный базар? Ай, узбек! Вот простак!
Среди белого дня заблудился, чудак…»
В этом городе я от рожденья живу.
Знаю каждую улицу, каждый дом.
Только — пусть говорит, даже, может, бранит,
я навряд ли о том пожалею потом.
Лишь бы слушать ее, лишь бы видеть ее…
Ну а что тут поделать, раз это так?
Самаркандская звездочка, да, я влюблен.
Ну и что ж?
Полюбил.
Ну узбек…
Ну простак…
Перевод Р. Казаковой
СЧАСТЛИВЫЕ СТРОКИ
Весной конем могу вполне назвать я стригуна —
ведь вправду из него коня нам вырастит весна.
Я славлю мой народ — и все прошедшие года,
и завтра, — им душа моя особенно горда.
Вот говорят в народе: «Кто мудрее, чем народ?
Коль друг твой — караванщик, стань творцом больших ворот».
Вы слышите, вы видите, идут большие дни!
Должны мы с вами быть большими тоже, как они.
Мы хлопок в поле сеем, это наш привычный труд.
Что сделано с любовью, то и годы не сотрут.
Рабочие мозоли засыхают на руке,
но след от поцелуя свеж навеки на щеке!
Металл Алтынтопкана… Всех богатств страны не счесть!
А честь у всех своя, а хлопок — это наша честь.
Гордимся белым золотом, красой его живой.
Отцы из рода в род для нас хранили опыт свой.
Когда мы удивляемся, мы говорим: «Ой-бой!»
Сегодня, изумленные, толкуем меж собой:
«Ой-бой! Вот это год! Тут разве вымолвишь одно:
такого урожая мы не видели давно!»
Спасибо хлопкоробу за труды и честный пот.
Избавил хлопкороб меня от всех забот.
Родной кишлак приветствует героя своего,
и город по-рабочему спешит обнять его.
Летите, годы быстрые, день, счастье нам дари,
широкое и щедрое, как воды Сырдарьи,
и пусть поэт почувствует, к столу садясь с утра,
как жизнь на лист торопится сбежать с его пера.