Что ждет тебя, мой друг Шадман, уже сейчас
я знаю.
Я вижу ясным, как заря, твой путь — твою
судьбу.
О судьбах солнечных таких настойчиво мечтая,
шли революции бойцы на смертную борьбу.
Я вижу счастье двух сердец, я вижу ваше завтра,
когда вы встанете чуть свет, волнуясь, и когда,
друг другом радостно гордясь, войдете в двери
загса,
войдете в двери долгих лет отрады и труда.
Вот ваши подписи легли на белую страницу.
Она, Шадман, для вас окно в большой, чудесный
мир…
Я трижды славлю новый строй, что дал нам
возродиться,
дал нам права и сделал нас свободными людьми.
Перевод В.Липко
ДВА АКТА
1
Едва Хайдар-чокки
рассказ начнет о прошлом,
из глаз бежит слеза,
взлетает к небу вздох.
Как будто он опять
придавлен тяжкой ношей…
Как стар он, наш Хайдар!
Как стан его иссох!
Седую бороду
сожмет рукой сухою,
воспоминания
сзывая в тесный круг.
Он трогает кобыз сердец,
и повесть
течет, мудра, проста.
Ее послушай, друг:
«Подобен морю мир,
а голова людская
подобна валуну
на берегу морском.
Шумит волна, валун тот обтекая,
бежит вода, а камень, изнывая
от жажды, сух,
как горя горький ком.
В те годы я имел
лишь черствую лепешку.
Крутые жернова
попреков и обид
давили грудь мою.
Захлебываясь кровью,
подобен был я
пойманному
соловью.
Тот золотистый луг
на берегу зеленом —
в нем жизнь моя
и молодость моя.
Там солнце спину жгло,
мороз там жег лицо нам,
водой нас обделяла там
скупая Сырдарья.
Коль крепки у тебя
и бодры ноги,
поднимемся на холм,
к тому вон рубежу.
Я с этого холма,
что было в прошлом,
тебе как на ладони
покажу.
То поле видишь? Там
я исполу лет сорок
работал, как верблюд,
ютился в шалаше,
мечтал хоть день быть сытым,
ждал удачи,
а счастье всё не шло,
застыло на меже.
Смотри — вон хауз там,
а вон супа под тенью
разросшегося вширь
карагача.
Был то приют
отчаянья и горя,
на той супе
свила гнездо печаль.
Здесь дом стоял,
построенный на диво.
Раскинут сад —
не сад, а сущий рай.
В нем яблони цвели,
урюк и сливы.
Плодами разными богат
родимый край.
Да не богат он был
счастливой долей
для тех, кто беден и кто смелым
слыл.
Сосед Акбар-амин,
богач известный,
владельцем сада
и арыка был.
Для нас земля жестка,
а небеса жестоки, —
к амину, что ни день,
за помощью идем,
чтоб голод утолить —
щепотку чаю
и горсть муки
под урожай берем.
На черном небе доли человечьей
не видно было ни одной звезды.
Тогда,
отчаявшись смягчить амина,
решили в город обратиться мы.
Ты видишь хауз тот
и ту супу под тенью
карагача
и розовых кустов?
Знай, то гнездо
отчаянья и горя,
там вывела беда
своих птенцов.
Был день весны.
Рассвет росист и мягок.
На листьях влажных
бисер чистых слез.
„Собраться у супы!“ —
велел безусый,
что в осень за амином
счеты нес.