Время — ломит и героя, —
Помню дней былых накал!
Он обуглил все живое
И пощады не давал!
Но сродни поэту пламя. —
Опровергнешь мой упрек
И взлетишь, взмахнув крылами,
Из-под пепла скучных строк.
«В белоснежные букеты…»
С. Виноградской
В белоснежные букеты
Нарядились сосны.
Нет красы такой ни летом,
Ни в крымские весны.
Лень морозный, небо синее,
Сосны величавые,
Разукрашенные инеем,
Чуть качаясь, плавают.
Только ворон низколобый,
Черный от бессилья,
Вдруг вспорхнет в припадке злобы,
Снег развеяв пылью.
«Не берег моря и не горный вид…»
Не берег моря и не горный вид,
Не лес березовый или сосновый,
Пятиугольник мне принадлежит —
Пятиугольник неба городского.
Не видеть книг и не читать газет.
Лежать, лежать, не сочинять ни строчки.
Но мне друзей не запретили, нет!
Ко мне враги приходят по одиночке.
Идет борьба. Больничная стена
От глаз моих сраженья не скрывает
И даже яда я не лишена —
Его мне в ухо вежливо вливают.
Врачебных норм не нарушаю я,
Не подаю и повод к укоризне, —
Я впитываю в продолженье дня
Потребную для жизни дозу жизни.
Саше
У речушки Эльвы
По лесной сторонке
Ты со мной за ручку
Проходил ребенком.
«Видишь, — ты сказал мне, —
Вместе три листочка
Выросли на стебле,
А под ними точка.
Кисленькая травка
Жажду утоляет.
Заячьей капустой
Травку называют».
Если мне взгрустнется
В чаще темных комнат,
Заячью капустку
Я невольно вспомню
Средь песков безводных,
На границе смерти,
Заячьей капустой
Утоляю сердце.
Друг зарубежный в Подмосковье
Комфортабельно устроен
Дом от верха и до низа.
Утром всяк в своем покое,
Вечер — смотрят телевизор.
Словно раненая птица,
Ковыляете по дому,
И за вами волочится
Горе, старый ваш знакомый.
Тюрьмы, ссылка, униженье,
Вспышки радости короткой,
Взлет рабочего движенья —
И опять, опять решетки.
В холле, под библиотекой,
По утрам вы почты ждете
И с внимательным узбеком
Бой на шахматах ведете.
Почта! Кто с тоскою жадной,
Прислоняясь к стойке этой,
Так хватает беспощадный
Ежедневный лист газеты,
Как изгнанники, изгои
Стран прекрасных, стран бесславных,
Соблазненные мечтою
О прекрасном счастье равных!
Поглядите взглядом горьким
Вы на сосны-великаны:
Что же там, за снежной горкой?
Долы светлые Тосканы?
И орел опустит веки,
Так невыносимо бремя…
Но надежда в человеке
Угасает лишь на время.
«Люблю тетрадь “с косыми в три линейки”…»
Люблю тетрадь «с косыми в три линейки»,
Где почерк шаткий и еще неловкий,
И кляксы на лоснящейся скамейке,
И стриженые детские головки,
И чубики упрямые мальчишек,
И вздернутые банты у девчонок,
И голоса, чей звук высок и тонок
Под грозное внушительное: «Тише!»
Люблю их бесконечные вопросы,
И дерзкие смешные возраженья,
И ненависть старинную к доносу,
И к ябеде исконное презренье.
Об этом я и не обмолвлюсь внуку.
Пускай растет со сверстниками вместе,
Пусть жизненную познает науку
И честью дорожит, страшась бесчестья.
Что ждет их дальше на пороге века?
Как жаль, что не могу быть с ними рядом
И строить вместе счастье человека.
Своевременные мысли
1. «Так незаметно старость подошла…»
Так незаметно старость подошла,
За руку не взяла, шагает рядом.
Я искоса ее смеряю взглядом:
Она как будто мне не хочет зла.
Как будто говорит: «Нас жизнь свела.
Пойдем со мной. Дорога мне знакома.
Не торопись. Справляй свои дела.
Так незаметно и дойдем до дома».
2. «Кто выдумал, что жизнь уходит? Это…»
Кто выдумал, что жизнь уходит? Это
Отчаянье решило в час рассвета.
Жизнь остается. Ты сама уйдешь.
Накрасишь губы, платье отряхнешь.
3. «Сегодня на виске у сына…»
Сегодня на виске у сына,
При неподкупном свете дня,
Уже заметные седины
Случайно увидала я.
И сердце легкой болью сжалось.
А он, взглянув, сказал шутя:
«Подумаешь! Какая малость.
Ах, мама, ты еще дитя!»