Да, грязных заулков твоих толкотня
И смрадная пыль базаров
Приятнее многих столиц для меня,
Милее парижских бульваров.
И чем-то волнуют меня до слез
Слепота твоих окон голых,
И улиц твоих коммерческих лоск,
И роскошь с грязным подолом,
И даже дурацкий отель «Савой»,
Разносчики и торговки,
И вечная надпись: «Мужской портной,
Мадам и перелицовки».
Глядим на улицу, на солнце
В полуоткрытое оконце.
Чужих детей целуем в щечки,
Поим водой цветы в горшочке.
С календаря листки срываем,
Живем себе да поживаем.
Улови этот миг, этот миг несказанный.
Он нисходит обычно порой предвечерней
На воскресные улицы. Вздрогнешь нежданно,
И душа отзывается болью безмерной.
Ты увидишь людей в нищете неизбежной,
Непокой тишины, боль прощаний печальных,
И наполнится сердце усталостью нежной,
Гефсиманскою скорбью садов госпитальных.
…Бьется хриплый звонок одинокою нотой…
Смотрят гнезда пустые с ветвей почернелых.
Вдовье горе… приютские дети-сироты.
Кто-то в крепе уродливый… Дом престарелых.
Ощути этот миг… Люди ищут уюта.
Город чист и безлюден… напев невеселый
Где-то слышится… И затоскуешь ты, будто
Ученик, уходящий последним из школы.
Нарядился. Нынче годовщина.
Желтые ботинки, галстук броский.
Фрак, хранящий запах нафталина,
Воротник из гуттаперчи, ноский.
В зеркало себя обозревая —
Шею жирную, глаза свиные, —
Шепчет: «Польша! La земля родная!
Но и ты, о Франция… Hex жие!»
Для НЕГО сей праздник. Баррикады…
Исступленье… ярость… кровь народа…
Над Парижем — пушек канонада…
И над Францией — заря свободы!..
Для НЕГО сей праздник. Будет важно
Он нести мясоторговцев знамя.
В клубе вечерком — крикун присяжный —
«Вив ля Франс!» — он рявкнет меж речами.
Марсельезу, глазки растараща
Запоет со знатью цеховою
И, махая флагом, мысль обрящет:
«Франция! L’отечество второе!»
Он, мясник почтенный, в честь свободы
С глаз смахнет две-три слезинки кстати…
Мнит себя спасителем народа —
Галлеров, Корфантов друг-приятель.
Но однажды, выйдя в праздник снова,
Не появится к обеду дома…
Ты восстанешь, Франция, грозово,
Извергая молнии и громы.
Ты его настигнешь! Пламя гнева!
Ярость улиц! Мятежа раскаты!
Амазонка! Огненная дева!
Бич возмездья! Грозная расплата!
В белом доме обитаю,
Где зеленые окошки
И лиловые сережки
У дорожки.
Мне на солнце так приятно
Греться, лежа под забором,
А потом гулять вдоль сада —
От каштана до ограды
И обратно.
Много птиц здесь голосистых,
Не встречаются здесь люди,
И меня под утро будит
Птичий свист в кустах росистых.
Я нисколько не скучаю.
Ем охотно, сплю недурно.
На ночь Пруса я читаю,
К сельской жизни привыкаю.
Лишь в ночи, когда над нами
Бог созвездья рассыпает
И блестящими гвоздями
В мир кидает, как камнями,
И в смятенье нас ввергает
Движущимися огнями, —
Мною вдруг завладевает
Хаос древний, хаос черный.
Под бичом господних взоров
Долг вершить иду покорно.
И во сне я, как химера
С волчьей мордой, взглядом волчьим, —
За самим собою, спящим,
Всю-то ночь слежу сторожко
В этом белом тихом доме,
Где зеленые окошки
И лиловые сережки
У дорожки.
Крошки, капельки-листочки
Вышли из дому, раскрылись.
Туго свернутые почки,
Лопнув ночью, распустились.
Дом родимый — ствол смолистый,
Пьющий сок земли корнями,
Непомерной силой стиснут,
Брызнул зеленью — слезами.
Мать с отцом в стволе древесном
Так слились в объятье тесном,
Что их сердце в муках страсти
Вдруг надтреснулось от счастья.
Запела беспечно, и сразу же в смех, —
Смешно ей, что песня поется.
И смех осыпается с песней, как снег,
Хохочет, смеется, смеется.
Смешно ей, что голос все выше летит,
И звук, утоньшаясь мгновенно,
На ноты, на струны, как волос, навит,
И тает серебряной пеной.
Смеется, и вдруг — защемило в груди,
И брызнули слезы из глаз: «Погляди!
Ты видишь? Расплакалось счастье».
И словно лилею на холм гробовой,
На сердце ладонь положила,
И видит далекую смерть пред собой,
Безмолвна, бледна и уныла.
В основу издания положены три наиболее значительные книги Е. Г. Полонской: «Знаменья» (1921), «Под каменным дождем» (1923), «Упрямый календарь» (1929) Эти книги печатаются в полном составе и в авторской композиции. Помимо этого, публикуются избранные стихотворения, написанные в 1909–1926 гг., но не вошедшие в указанные и книги и, в основном, при жизни автора не публиковавшиеся (разделы «Стихотворения, не вошедшие в книгу “Знаменья” (1909–1921)», «Стихотворения, не вошедшие в книгу “Под каменным дождем” (1921–1923)», «Стихотворения, не вошедшие в книгу “Упрямый календарь” (1923–1926)»; в этих разделах стихотворения печатаются в хронологическом порядке). В раздел «Избранные стихотворения (1930–1967)» включены в хронологическом порядке и без разделения на рубрики наиболее интересные стихотворения Е. Г. Полонской из более поздних ее книг, а также ряд текстов, не опубликованных при жизни автора. В разделе «Переводы (1921–1946)» представлены наиболее известные и важные как в творческом, так и в биографическом отношении образцы переводческой деятельности Полонской. Таким образом, данное издание представляет собой первое репрезентативное собрание поэтических текстов «серапионовой сестры», дающее достаточно полное представление обо всем ее творческом пути.