Выбрать главу
Ты, я вижу, уже знакомо с этим                поблескивающим станком. Ага, — оглянувшись,                           к тискам пристыло среди обеденной тишины. Не глядя,                  ударило по зубилу, ссадину вытерло о штаны. Ты подпоясалось стружкой верткой. Смотри-ка,                       и голос уже не тот. Да кто это ходит                               такой походкой? Не слесарь ли это                                    босой идет? Детство,                   а ну, разверни ладошки, мозоли потрогаем.                                Так и есть! Уже успели стальные крошки на кожицу розовую присесть. Ты отступать не желаешь,                                                 детство, что же делать с тобою нам? И ты мне само подсказало средство, — брови сдвинув,                            стало к тискам. «Делай!» —                     напильник запел несмело. «Делай!» —                        металл угловат,                                                       колюч. Рождается в муках                                   великое дело, первое              твое испытание —                                                      ключ! Ты слышишь: «Парень в делах не робкий!» Ты видишь —                       ключ твой,                                           на завитке, шлифованным стеблем,                                               резной бородкой сияет у мастера на руке. Юности               ключ этот                                    мы подарим. Бери его.                 Сделай его судьбой. Ты слышишь —                         тебя величают:                                                      «Парень». Детство,                  что мне делать с тобой? Прощай, мое детство!                                          Ступая неловко, шагом                 ухожу навсегда. Пахнет новенькая спецовка ветром свободы,                                   огнем труда. Ты долго, долго бежишь за мною, и выдаешь ты меня                                     прыжком, желаньем                  по лужам ходить весною, зимою             вдруг запустить снежком. В цехах я шествую —                                       взрослый парень? А ты не слушаешься меня, бежишь                  проехаться на электрокаре, гайками спрятанными звеня. Я к проходным                           подхожу степенно, свой пропуск открываю,                                                 а ты на фотокарточке                               чубом пенным контролершам улыбишь рты. Ты так непоседливо,                                             так глазасто, тебя похлопывают по плечу, тебе улыбаются метров за сто, а я о деле                     сказать хочу. Юность моя                           подошла к девчонке. Ты планы отвергаешь мои: мне б —                прикоснуться к ее ручонке, ты —           в косу ей                             впутываешь репьи. Я в комсомол подаю,                                       так что же ты на собранье робеешь вдруг? Комсорг я,                       хочу показаться строже, — а ты              вырываешься с пляской в круг. Я брови сведу —                           ты зальешься в смехе, сесть приглашают —                                      ты любишь стоять. Меня вожаком называют в цехе, а ты —               в заводилы метишь опять. Детство!                 Я за тебя краснею, мне неудобно с тобой идти. Юность!                  Мне по дороге с нею! Ты отстаешь от меня?                                              Прости! Где ты?                   Нет от тебя ответа. Прощай!                 Всё меньше твоих примет. В первую смену встают с рассветом в году далеком                                 в пятнадцать лет. Прощай, мое детство!