Трещит упрямый автомат,
Гудит громов раскат,
Фашисты из-за дымных хат
Из пушек бьют подряд.
Они, лютуя, льют свинцом,
Пристроясь в блиндаже,
Но мы их линию прорвем
На смертном рубеже.
На запад нас пути ведут
В дымах, в огнях, в боях,
Танкисты наши в бой идут
На украинский шлях.
Идем туда, где в пенье пуль
Родная ждет земля.
Сжимай, водитель, крепче руль
Стального корабля!
Народ поднялся из руин,
Гром танков слышит он.
Ты чуешь, мать? Идет твой сын,
Твой сын родной Платон!
Ты чуешь, мать, как за рекой
Машину вводит в бой
Платон Ткаченко, воин твой
И сын твой молодой?
Ему под немцем нет житья,
Он сердцем рвется вдаль.
Металл советского литья
Раздавит вражью сталь.
В сраженье, витязь мой, лети,
Смети их, растопчи!
Нет, никуда вам не уйти,
Фашисты-палачи!
Твердыня стали и огня
Ползет на перевал,
Гудит от выстрелов броня,
Но не сдает металл.
Стальной мотор ревет, могуч,
По немцу бьет Платон,
Навстречу лезут из-за круч
Три танка с трех сторон.
Взвиваются, как три меча,
Три выстрела подряд,
Но входит в башню палача
Советский наш снаряд.
И взрыв, и дым, и из щелей
Огонь, и вопль, и жар.
Два черных танка от огней
Бегут… Каков удар!
И приказал Платон: «Вперед!»
Их два, а было три,
Упорно лупит миномет,—
Вперед, богатыри!
Вперед, пока не замолчит
Отброшенный в овраг!
Пусть по-собачьи верещит
Под гусеницей враг!
И пятна крови впереди
Снега покрыли вновь…
Но смоют вешние дожди
Собачью эту кровь.
И расцветут опять поля,
Поля страны моей.
О, Украина, мать моя,
Встречай своих детей!
Смотри, они идут с войны,
Целуя грудь твою,—
Познавшие любовь страны,
Как твой Платон, в бою.
53–62. СТАЛИНГРАДСКАЯ ТЕТРАДЬ
1
ВЕТЕР С ВОСТОКА
Железом, и дымом, и пылью, и кровью
Ты пахнешь, ты веешь нам, ветер с Востока!
Свидетелем битвы лети к Приднепровью,
Туда, где народ мой страдает жестоко.
Взыграй над Днепром, протруби над Сулою,
За горы лети, за крутые Карпаты,
И стань для народа глашатаем боя,
Вершителем подвига, вестью расплаты.
Дыханием мести, как огненным севом,
Насыпь, напои, надыши эти груди,
Чтоб жадно и яростно полнились люди
Твоим смертоносным, святым твоим гневом!
Кровавые ночи. Пожар спозаранку.
Земля — точно пекло. Железо — огнисто.
И пламя на плитах расплавленных танков,
На стали немецкой, окрашенной мглисто.
Ты пахнешь тем пламенем, дымом и чадом,
Железный, бестрепетный ветер с Востока,
Огнем напоен ты, просвистан снарядом,
Походною пылью пропитан глубоко.
Ты по небу реешь, ты реешь по свету
Священного стяга багряною тканью.
То — пурпур и золото утра победы,
Грядущих, торжественных зорь полыханье.
Нам ясно видны эти вещие зори,
Предвестницы солнца, тепла и покоя.
Они нашим мертвым сверкают в просторе
И сердце живых окрыляют для боя.
Их видит наш воин над плесом Кубани,
Над вспененным Доном, в кавказском ущелье.
На остром штыке, на отточенной грани
Несет он их отсвет к намеченной цели.
Их издали видят глаза партизана
И в брянском лесу, и в полтавских долинах,
В осеннем Полесье, сквозь дымку тумана,
На киевских неотомщенных руинах.
И наша сестра, над пожарищем черным
Поднявшись и к небу простерши ладони,
С волненьем впивается взглядом упорным
В сияние зорь этих на небосклоне.
И тем, кто не дрогнул от пыток, на плахе,
Теплом они веют, горят, как рубины,
На страшном, истоптанном, выжженном прахе,
На черной и голой земле Украины.
Кого не сломило мученье и горе,
Кто вечно с народом душою высокой,
Тот вас призывает, победные зори,
И слышит тебя, гордый ветер с Востока!
2
НАКАНУНЕ
Пламенем стрельчатым расцветают канны
На кайме зеленой ярких цветников;
Площадь, вся от солнца став золототканой,
Словно плес, сверкает в белизне домов.
Город солнца, стали. Люди вольной силы
Сталь куют, рыбачат лихо волгари.
Над дворцом стеклянным шелк ширококрылый
Искрится в багряных отсветах зари.
Это светоч века, творческое пламя
Озаряет город славы и труда;
Он над волжской ширью, степью и полями,
Как маяк призывный, светится всегда.
Он играет светлым блеском на газонах
И на грудах шлака и железных руд,
На фабричных трубах, зданьях и колоннах,
На бетоне сером — всюду, там, где труд!
Вечереет. В струях Волги меркнут тени
Тучек, пароходов; нефть, блестя, плывет.
Отдается эхо в корпусах строений,
С грохотом выходят танки из ворот.
Вновь идут на запад танки Сталинграда —
Точные машины мести и борьбы
Из надежной стали, крепкая преграда
Против орудийной вражеской пальбы.
Для брони их — плавку сталевары дали,
Всё свое уменье, волю, гнев и пыл,
Чтобы в безупречной сталинградской стали
Светлый витязь Волги встал и победил.
И танкист над люком поднялся, спокоен,
Он глядит на запад, в дымчатую даль,
Он провидит битву, сталинградский воин,
Облаченный в панцирь — в ненависть и сталь.
3
ВОЗЛЕ ХАТЫ
Дым бушевал по золотому полю,
Метался дым по выгорбам степей.
Она стояла в дымном ореоле,
Старуха та, праматерь матерей.
В чертах ее столетнего лица,
Изглоданного, как корявый корень,
Морщины едким вытравлены горем,
Нуждой, соленым потом без конца.
И взгляд недвижен был и безотраден,
Он цену знал всему за долгий век.
Сочился он, как из кровавых ссадин,
Из-под усталых, воспаленных век.
Скрестив смиренно сморщенные руки,
Взгляд устремив в дорожные следы,
Она стояла на пороге муки,
Над бездною неслыханной беды.
Мы шли пред нею, около жилья,
Невидного за тростниками Дона.
Она молчала, думу затая,—
Без слова ласки, без глухого стона.
Ни слез, ни жалоб сумрачных. Она
Прощением не уменьшала муки:
Пусть выпьют всё, что доведется, внуки,—
Всю чашу горькой горечи до дна.
Пусть смело примут горькое причастье —
Оно их не убьет, не ослепит,
Но зренье их и руки укрепит,
Чтоб вырвали загаданное счастье.