XIII
До Мелика слух, до Мсыра достиг:
«Спешим доложить, что Давид воздвиг
Монастырь отца, что ишханом стал, —
А подати ты семь лет не взимал».
Осерчал Мелик:
«Отправляйтесь вмиг,
Бади с Козбади,
Сюди с Чархади!
Все камни поднять в сасунской стране,
За семь лет всю дань истребовать мне!
Сорок юных дев-красавиц добыть,
Сорок низких жен — жернова крутить.
Сорок рослых жен — верблюдов грузить,
При доме моем служанками быть!»
И Козбади возглавил рать.
«Всё, что велишь, готов собрать!
Сасун разрушу и займу,
Жен сорок сороков возьму,
Да в сорока тюках казну, —
Армянскую сотру страну!»
Сказал, а женщин хор и дев.
Кружась, выводит нараспев:
«В Сасун наш Козбади идет.
Жен сорок сороков возьмет.
Да сорок золота тюков —
Низать уборы для голов,
Коров пригонит красных — впрок
Нам масло будет и творог!
Джан Козбади, джан Козбади!
Давид перед тобой пади!»
А Козбади, так спесью сыт,
«Спасибо, сестры! — им кричит.—
Пождите, возвращусь сюда,
Еще попляшете тогда!»
XIV
Вот рать в поход
Идет — поет…
И Козбади в Сасун проник.
Оганов отнялся язык, —
Хлеб-соль в руках,
А сам в слезах
Твердит, трясясь:
«Помилуй нас!
Хоть всё бери! Веди в полон
Цветущих дев, сасунских жен.
Бери казну — и кровь и пот, —
Но бедный пощади народ!
Не истребляй, смири грозу.
Бог — наверху, а ты — внизу».
И вереницей вывел он
Цветущих дев, сасунских жен.
Закончил Козбади отбор,
В сарай загнал их на запор.
Сорок дев сумел невинных добыть,
Сорок низких жен — жернова крутить.
Сорок рослых жен — верблюдов грузить,
Мелику-царю служанками быть.
Увез казны немало груд.
Объяла скорбь армянский люд.
XV
Эй, где ты, Давид, защитник армян?
Хоть из камня выдь — явись на майдан!..
Как встала в горах вновь обитель та,
Спустился Давид с горы Марута.
Он ржавый себе полольник нашел.
Пошел, в огород старухин зашел.
Старуха — к нему, и кричит-клянет:
«Не репу жевать тебе, сумасброд,
А огонь бы есть, заразу бы есть!
На свете ужель одна я есть?
Всё просо мое ты сравнял с землей,
Я репой одной буду жить зимой, —
Ты и репу рвать?
Где ж еды мне брать?
Ты возьми свой лук, коли ты храбрец.
Овладей страной, где княжил отец,
Ты возьми добро отца своего.
Без владельца ты оставил его.
Царь Мсыра за ним уж прислал — смекни!» —
«За что ж на меня ты кричишь, нани?
Не пойму, о чем говоришь сейчас.
Что мсырский халиф увозит от нас?» —
«Что мсырский халиф увозит от нас!
Да мсырский халиф лишит тебя глаз!
Где ум твой, Давид! Он отправил рать,
Чтоб город Сасун громить, обирать.
Бади с Козбади,
Сюди с Чархади
Ограбить пришли наш Сасун родной:
Сорок взять тюков казны золотой,
Сорок дев-невест прекрасных добыть.
Сорок низких жен — жернова крутить,
Сорок рослых жен — верблюдов грузить,
Мелику-царю служанками быть». —
«Чего же меня ты клянешь, нани?
Покажи, чего там хотят они?» —
«Чего? — Помереть бы тебе, юнец!..
Таков ли ты сын, каков был отец?
За репой пришел — набиваешь рот,
Козбади ж ведет вашим деньгам счет.
Он девиц набрал, весь сарай набил».
Тут ушел Давид, о репе забыл.
Глядит: Козбади у дяди в дому,
Сам мерит казну — не дает никому.
Сюди с Чархади — те держат мешки.
Поодаль Оган, понур от тоски.
Стал, руки скрестив, нахмурена бровь;
Давиду в глаза тут хлынула кровь
«Ты встань, Козбади, да стань к стороне.
Отцову казну дай ты мерить мне!»
Козбади сказал: «Оган, перестань!
Даешь — так давай за семь лет мне дань.
А не то уйду, клянусь бородой,
Мелику скажу — нагрянет войной.
Он весь ваш Сасун вконец разнесет,
Пропахать велит, чтоб стал огород».
— «Вон, мсырские псы! Не случалось, знать,
Сасунских вам удальцов встречать!
Иль мертвыми нас тенями сочли,
Чтоб требовать дань с сасунской земли?»
Осерчал Давид, он мерку схватил,
Он меркою лоб Козбади разбил.
И стену пробил осколком Давид, —
И осколок тот до сих пор летит.
Побросав мешки золотой казны.
Бежали из гор армянской страны
Бади с Козбади
Сюди с Чархади…