Сухому я хлебу слагаю песнь,
Сухим его крошкам моя хвала,
Которые мне доставались здесь
От пиршества мира, с его стола.
Я крови и пота море пролил
На ниве, которую зной палил.
Немало я горьких слез ронял,
Кровью и потом я хлеб добывал.
Когда я снопы сложил на гумне,
С расчетами кёхва пришел ко мне,
Всё сосчитал и унес с собой
Радость мою, золотое зерно.
Пришел ага и топнул ногой,
Всё сосчитал и унес с собой
Радость мою, золотое зерно.
Бродяги, нищие, поп с крестом,
Цыгане, птицы — все грабили дом,
Все, приходя, забирали мой хлеб,
А я оставался, как был, бедняком,
Нищим и голым в краю родном.
Я голодал, я просил куска
Хлеба, добытого тяжким трудом.
Нет, нам довольно нищими быть,
Жертвы мы глупости нашей во всем.
Мы ведь трудились, и хлеб этот наш,
Хозяева мы своего труда.
Мы наполняли своим зерном
Житницы хана и богачей,
Сами склонялись мы под ярмом,
Сами виновны в неволе своей.
Сбрось иго рабства, народ трудовой,
Сам стань хозяином доли своей,
Владыкою будь своего труда.
Да сгинут навеки и хан, и ага.
Хлеб в этом мире свободу несет,
Хлеб воспевайте, свой хлеб трудовой!
Люди труда, идите вперед,
С гимном свободному хлебу — вперед!
Хлеб — это сила, и правда, и свет.
Хлебу, добытому честным трудом,
Хлебу, свободе мы гимн воспоем!
161. «Твои блестящие глаза — как море в солнечных лучах…»
Перевод Т. Спендиаровой
Твои блестящие глаза — как море в солнечных лучах,
Как ветер — волосы твои, огонь в дыханье и в речах.
Ты ясным небом смотришь вниз, чтоб я, твой пленник, не зачах,
Сжигаешь нежностью. Горю в огне благоуханном я.
Ослеп я, столько пролил слез, но чар не превозмог твоих.
Ценою жизни, пожалей, дай мак сорвать со щек твоих.
Ах, сжалься, пламенем палим, я только прах у ног твоих.
Закрыться ранам дай на миг — и стану бездыханным я.
Стать шахиншахом, умереть под взглядом милой, осчастливь.
Склонись над прахом, хоть полой коснись могилы, осчастливь.
Заплачь — нальется сердце вновь бессмертной силой, осчастливь!
Взволнуюсь вновь из глубины Индийским океаном я.
162. «Сердце мое на вершинах гор…»
Перевод М. Зенкевича
Сердце мое на вершинах гор
Вместе с орлами в приволье родном,
С тучами гневно в грозный простор
Молнии мечет, бросает гром.
С вами сердце мое, о бойцы,
Смерть не посмеет пронзить вам грудь.
Вас прославляю я, храбрецы,
Благословляю ваш светлый путь.
Народу вы дали великий обет,
И вы несете с оружьем в руках
Свободы неугасимый свет!
Повергнете вы врагов во прах!
Буря, промчись, гроза, разразись,
Смой с человечества гниль и грязь!
Крылья расправив, взвейся ввысь,
К солнцу, наша бессмертная мысль!
Буря, сверкай, гроза, разразись!
163. «В тоске я шел вдоль горного кряжа…»
Перевод Б. Пастернака
В тоске я шел вдоль горного кряжа,
Своей любви оплакивая долю.
Те вздохи ветер подхватил, кружа,
И, крыльями шумя, умчал в раздолье.
С тех пор свой голос где-то на краю
Я часто ночью узнаю нежданно.
Как я, стучится ветер в дверь твою,
Но, как ко мне, глуха ты к урагану.
164. «На склоне гор под тяжкою землей…»
Перевод М. Павловой
На склоне гор под тяжкою землей
Я был схоронен, мертвый и забытый.
Давно-давно, безвестный и глухой,
Я там дремал, чужой рукой зарытый.
И вдруг я услыхал сквозь сон
Призыв к боям свободы зычный,
И голос толп, и грозной песни звон,
И труб воинственные кличи,
И веянье распахнутых знамен,
Оружья гром, и спор копыт с землею,
И твердый шаг —
Звучал всё ближе он, —
И дрожь земли,
Лежащей надо мною.