228. «Бесконечностью песен весна зацвела…»
Перевод Б. Садовского
Бесконечностью песен весна зацвела,
И предела для солнечной радости нет:
Будто век на поля не спускалася мгла,
Будто лес не бывал цветом смерти одет.
Разметавшись, спокойное море легло,
Глаз широко раскрытых сияет лазурь:
Будто в бездну суда не оно унесло,
Не оно бушевало свирепостью бурь.
Дети с песнями радостно пляшут, кружась,
И весеннею зеленью дышат поля:
Будто кровь на земле никогда не лилась,
Будто слез и вражды не знавала земля.
229. В Помпее*
Перевод Вс. Рождественского
Как и моя душа, безрадостна, мрачна,
В тьме мироздания, в котором нет границы,
Весь этот ком земли, несчастная страна,
Без цели, без пристанища стремится.
Куда слепою птицею она
Летит в провалы тьмы, где нет и дна?
Сосуд для крови, ужаса долина,
Где жизнь питает жизнь в глухой борьбе,
Мне ненавистна тайн твоих пучина.
Но умереть придется и тебе,
Как сон, что чуть родился и погас.
Корабль преступный, гибни хоть сейчас!
Жестокий, тайный умысел творца,
Ты создаешь, чтобы смести скорее
И Млечный Путь, и темень без конца,
Но я, песчинка, все-таки сильнее.
Я — сердце чуткое, я — духа взлет,
А ты — лишь тьма бессмысленной стихии,
Но месть свою — невыносимый гнет —
На плечи ты мои кладешь земные…
230. «Все говорят, забыла ты…»
Перевод К. Арсеневой
Все говорят, забыла ты,
Меня совсем забыла ты…
И если скажут обо мне,
Припомнишь смутно, как во сне.
Но та же ива что ни год
Во дворике твоем цветет.
Я обнимал в былые дни
Тебя в густой ее тени.
Но не угас и не остыл
Меня испепелявший пыл.
Лишь назовут тебя — и вновь
Жжет сердце прежняя любовь.
Все говорят, забыла ты,
Меня совсем забыла ты…
И если скажут обо мне,
Припомнишь смутно, как во сне.
231. «Я бы хотел, суровый…»**
Перевод Н. Стефановича
Я бы хотел, суровый,
Измученный пилигрим,
Когда предстану снова
Перед порогом твоим,
Увидеть твой образ прежний,
Что в сердце моем храним.
Чтоб в юном расцвете раннем
Прелесть твоей чистоты
Казалась любви обещаньем,
Чтоб свет излучали черты,
Чтоб голосом и улыбкой
Куда-то манила ты.
Чтоб мир был с тобой неразделен —
Роса, ароматы, зелень —
И мои золотые мечты…
232. «Народы шли к твоим, о море, берегам…»*
Перевод Вс. Рождественского
Народы шли к твоим, о море, берегам
И песни жалкие несли к твоим валам.
Но все они теперь умолкли навсегда,
Они, легендой став, исчезли без следа.
А ты, бесстрастное, шумишь и катишь гром
На древнем языке в просторе вековом.
Другие племена, здесь песни спев свои,
Исчезнут в свой черед в немом небытии.
Исчезнут без могил, без камней гробовых,
А память ничего не сохранит о них.
Всё так же будешь ты катить ряды валов
И петь свой грозный гимн бессчетный ряд веков.
Но всё ж твой час придет, о море, и тогда,
Как племена земли, ты смолкнешь навсегда.