Забыты страданья и ужас былого,
Труба протрубила тревожную весть,—
И недруг в пределы врага векового
Стремится — насытить кровавую месть.
Рубеж перешел он и вторгся глубоко,
Сжигая деревни, паля города,—
А царский любимец, воитель убогий,
Сбежал, бросив войско, исчез без следа.
На площади, словно вода в половодье,
Народ собирался густою толпой,
Кричали: «Где доблестный наш полководец.
Защитник, спаситель отчизны святой?»
Прочитан царю и его нахарарам
Суровый наказ, чтобы с просьбою шли
В соседний предел за воителем храбрым
И с честью и славой домой привели.
И царь по совету своих приближенных
Послов избирает из тайных палат —
Почтить полководца державным поклоном
И слезно просить возвратиться назад.
Путь долог и труден. Но вот к спарапету
Вошли и, почтительно с ним говоря,
Ласкают изгнанника царским приветом,
Ему сообщают о просьбе царя.
А князь пировал в беломраморном зале,
С дружиною верной делил он досуг,
Вином изумрудные чаши пылали,
Красавицы девы плясали вокруг.
И вот протянул он торжественно руку —
И музыка смолкла, затихла гульба.
Послы повествуют про горечь и муку,
Что родине бедной послала судьба.
Внимая печально, за родину мучась,
Всё ж тайную радость испытывал князь,
Что ныне царя унизительна участь, —
И в знак несогласья рука поднялась.
Смех, музыка залу наполнили снова,
И девы пустились в пленительный пляс.
Послы поднялись, не промолвив ни слова,
И тихо ушли, головами склонясь.
А царство зачахло от лязга оружья,
Носились там кони, посевы топча.
Народ, потрясенный, повергнутый в ужас,
Бежал перед блеском чужого меча.
И вновь собралась нахараров палата.
Трех чтимых старейшин решили избрать
И общую просьбу вельмож и сената
Изгнаннику храброму вновь передать.
Путь долог и труден. Но вот к спарапету
Явились послы и, не прошены сесть,
Желанье совета с учтивым приветом
Ему сообщили, подбавивши лесть.
В то время, пируя, отрадные речи
С друзьями походными вел спарапет,—
В словах оживали минувшие сечи
И громкая слава их общих побед.
И вновь протянул он торжественно руку —
И пышный дворец погружен в тишину.
Послы рассказали про горечь и муку,
Про ужас, объявший родную страну.
С глубокою скорбью внимая рассказу,
В душе колебался взволнованный князь.
Но месть лишь дремала и вспыхнула сразу —
И в знак несогласья рука поднялась.
Всё глубже вторгались, как лютые звери,
Враги, рассевая грабеж и раздор.
Несчастный народ, оглушен и растерян,
Не ведал, как сбросить беду и позор.
Прислушалась родина к мудрым селянам.
Сказал старый пахарь: «Мужайтесь! Пойдем
Мы двое с любимцем народа гусаном
И прежнего друга домой приведем!»
И вот снаряжают, собравшись толпою,
Гусана и пахаря в дальний поход.
«Несите любовь и привет наш герою,
Забыть он не может свой верный народ!»
Отправились. Пахарь у самой границы
Взял горстку земли и насыпал в кошель.
Горячие кони помчались как птицы,—
И вот показалась желанная цель.
Уж поздний был вечер. С узорчатых сводов
Струилось сияние паникадил.
Охвачен тоскою, сидел полководец,
За пиром товарищей мрачно следил.
И, сбросив с плеча звонкозвучную лиру
И взором окинув торжественный зал,
Ударил гусан с вдохновенною силой
И струн золотых языки развязал.
Напевы старинные родины древней
Журчали, как вешних ручьев разговор,
Гусан вдохновенный запел задушевно
О вечном величье сияющих гор,