Уснувших струн теперь не разбудить.
Незримый ворон каркает угрюмо.
Молю тебя: позволь мне разлюбить!
Освободи мечты мои и думы!
Прорвись, рыданье, душу просветли,
Закат сквозь слезы кажется алее.
Шуми, Ганджа, забытый край земли,
Срывай листву с деревьев, не жалея!
Там крутизна такая над Курой…
В груди остывшей пламя не родится.
Молчит рояль, рояль волшебный твой,
Похожий на подстреленную птицу.
Песнь любви
Погасла заря, в небесах над Курою унынье,
Ликует Ингури, волной ледяною звеня:
Там муж твой и дом, там твой жребий счастливый отныне,—
Судьбе повинуясь, ты скоро забудешь меня.
Умолк соловей, цинандальскую розу сорвали,
И горной реке за твоим не угнаться конем —
Он скачет по ниве моей безысходной печали.
Как в сердце темно, сколько боли и горечи в нем!
Ты мчишься по роще, твой ястреб ревнивый с тобою,
Немым изваяньем застыл у тебя на руке.
Что письма мои? Не надеюсь, не спорю с судьбою.
Как сердце болит, как темно от тебя вдалеке!
Умчался скакун — даже топота больше не слышу,
Тебя не догнать — мы с тобою как нечет и чет.
Твоя красота мне на гибель ниспослана свыше —
В ней счастье и мука, и ранит она и влечет.
* * *
Мост висячий рухнул в бездну,
В роще трель не раздается,
Ждать и грезить бесполезно:
Нет любимой. Не вернется.
Горечь яда, вкус шербета —
Всё узнать придется ныне.
В бурку ночи даль одета,
Нет луны и звезд в помине —
Ревность, ревность!
Нет просвета
В чернотканой паутине.
…Роща, старая чинара,
Конь стремительно несется,
Твой платок — язык пожара —
Вместе с гривой Лурджи вьется.
Мочка уха розовеет —
С нею роза не сравнится!
Ястреб — как он только смеет! —
На плечо твое садится.
Ты его ласкаешь нежно —
Я от ревности немею…
Беззаботна, безмятежно
Едешь ты тропой своею,
Все привычны повороты,
Все шелковицы знакомы,
Заждались тебя с охоты,
Без тебя тоскуют дома!
Вниз с холма тропа сбегает,
Всё вокруг — любовь, цветенье!
Дома розу окружают
Поклоненье, восхищенье!
Ты желанна, ты любима…
Ты — Нестан? Этери? Кто же?
Весела, неутомима…
Прядь волос — на дождь похожа.
Дома — взоры бирюзовы,
Сколько ласки в них таится!
Лишь в меня они готовы,
Словно жала пчел, вонзиться.
Бровь — стремительнее лани,
Губы — алый сок кизила!
Твоего очарованья
Искра — песней в небо взмыла!
Не пришелец я безродный!
Тень твою обнес оградой —
Хочет быть она свободной!
Ты не даришь даже взгляда…
Значит, вновь тоска и бденье,
Снова боль, стихи, разлука.
Сердце жаждет исцеленья —
С каждым часом горше мука.
Ночь надеждой не согрета,
Навсегда прощай отныне!
Горе, горе! Нет просвета
В чернотканой паутине.
Мечта о Тбилиси
Мне приснился Кабахи прохладный,
В узкой улочке дом рыбака,
Над Метехи простор неоглядный,
И звезда, и под кручей река.
Та же тонэ в низине пылала,
Был хабази знакомо усат,
Только песня дрозда не звучала —
Почему-то безмолвствовал сад.
Вдаль река бриллианты катила,
Гиацинт был приветлив со мной;
И еще мне приснилась могила —
Вожделенный приют над Курой.
Эти горы, созвездий цветенье —
Лик Тбилиси, черты божества!
Слышу родины благословенье,
Повторяю молитвы слова:
Я увижу тбилисские зори —
Упрошу на коленях судьбу!
Будет травами ветер Коджори
Шелестеть у Мтацминды на лбу!