Расклевали птенцы
сердцевину заветного слова.
Удрученное сердце
пред горем повергнуто ниц.
Я вконец разорен.
Не осталось богатства былого.
Увядают без влаги
апрельские листья страниц.
Где богатство мое?!
Полюбились мне тени заката,
никну солнцем вечерним
в тускнеющую синеву.
Письма вместе с мечтами
заброшены мною куда-то,
вместе с ними я выбросил
розы, лозу и траву.
Было даже письмо
с деревенскою кроткой луною,
но теперь и ее
не найду и назад не верну.
Я друзей потерял,
или письма потеряны мною,
или по мосту ветер
мою угоняет весну.
Уповаю на возраст,
который поможет мне вспомнить
всё, что в письмах потерянных
было, осталось и есть,
восстановит, проявит,
любые пробелы восполнит,
обессмертит любовь
и позволит ее перечесть.
Память наглухо запер
и думами дверь опечатал,
и того лишь страшусь,
что затерянных писем листы
кто-то третий нашел
и в укромное место запрятал,
чтобы к юности нашей
ни я не вернулся, ни ты.
Я вконец разорен,
а вдобавок еще и ограблен.
Но искать не устану,
от поисков не отойду.
Каждый год по весне
лепестками белеющих яблонь
листья писем забытых
в твоем опадают саду.
8. Прощание с молодостью. Перевод Б. Брика
Я помню дерево,
Чья жизнь отшелестела
Под топором отца
В дни юные мои.
Глухим стенанием
Подрубленное тело
Просило помощи
У матери-земли.
Во мгле предсмертия,
В томлении глубоком
С тех пор, усопший ствол,
Наследую тебе
И вижу, молодость
Теряя ненароком,
Что не поможет мне
Никто в моей судьбе.
Звенит листва твоя
В моих четверостишьях
О горькой участи,
Что людям суждена,
О том, что жизнь моя
Вершин достигла высших
И в двадцать восемь лет
Склоняется она.
Хотел я все мосты
Взорвать перед собою,
Пегаса вскачь пустить.
Оставить бытие…
Не наделили нас
И коркою сухою,
Пылающей мечты
Сломалось лезвие.
Хоть плакать мог, как все,
Когда-то я над этим
И сердце бередить
Певучею стрелой.
Но ты, печаль, была
Отвергнута столетьем
И голосом глухим
Влилась в ветряный вой.
Одушевленное,
Едва мерцает пламя,
Заржавели на мне
И шлем, и меч, и щит…
Так раненый орел
О землю бьет крылами,
Пока в смятении
Всех сил не истощит.
Кто взглянет холодно?
Кто горю не поможет?
Ведь фосфор песенный
В краю земном не част…
Но стороной пройдет
Какой-нибудь прохожий
И руку помощи
Мне в горе не подаст.
Что ж? Если так — умри,
Отрада молодая,
Умри, безумствуя,
Досадуя, скорбя,
Как буйволы вершин,
Что роют, умирая,
Рогами острыми
Могилу для себя.
Ты говоришь мне, стих,
Суровый и отважный:
«В кости недужной смерть
Гнездиться начала.
Так угасает день,
Как угасал вчерашний,
И так восходит он,
Как восходил вчера».
А если и любви,
Что есть по крайней мере,
Не оправдает жизнь —
Навек померкнет взор,
Как драма странная,
Умолкшая в партере,
Как бурей на море
Потопленный линкор,
Что ж? Если так — крепись,
Мой стих, мое созданье,
И, озарясь, звени,
Блестящий и стальной,
Чтоб раздались опять
И хохот и стенанья,
Чтобы сразить врага
Железною строфой.