Я бездомен. Я бродяга.
Вечный путь — моя отвага,
Мой недремлющий мотор…»
Пел и скатывался с гор.
И задумывался: «Небо!
Что-то дождь давненько не был,
Я твой сын, я твой гонец,
Силы мне прибавь, отец!
Я ручей, и я ручаюсь:
Дашь дождя — я не отчаюсь,
Буду прыгать по камням,
Помогать родным полям…»
Синеву закрыла туча,
Буркой землю нахлобуча,
Славный, добрый дождь упал.
«Я спасен!» — ручей кричал.
ПРОШЛОГОДНИЙ ДНЕВНИК
45. Первая приписка к книге. Перевод В. Державина
Вся рукопись, как россыпь лепестков,
как рдеющие угли, не простыла.
Я знаю мощь звенящей краски слов…
Но по ночам, за росписью стихов,
вдали я слышу пенье Автандила.
Как сладостно звучит оно в тиши
иль пламенно, с какою яркой силой…
Далекий друг поэта, подскажи,
как мне запеть подобно Автандилу?
Хоть этой ночью новая тетрадь
напевом налетевшим окропилась,
с картиной звук не мог я сочетать,
в единый строй она не заключилась.
Земли красою зримой я пленен,
листком в росе, яйцом в гнезде голубки.
И как бывает сумрак оживлен,
лишь огонек блеснет у деда в трубке!
А образ ищет голоса себе;
янтарным житом ток не так сиял бы,
когда б не пел, как бубен, в молотьбе
и тружеников песней не звучал бы.
И вот когда ты на палитре слов
смешаешь краски ярко и богато,
ты голос молодой своих стихов
проверь на слух читателя-собрата.
И если, щедрым сердцем порожденный,
в сердцах сумеет отклик он найти,
он будет жить, живыми повторенный,
в потомстве и, как Млечный Путь, цвести.
46. Тень отца. Перевод А. Тарковского
Я не сплю. Я во власти тревоги.
Я послушен дождю за окном.
Ветер в двери! Отец на пороге,
В мокрой чохе он входит в мой дом.
Это сон. Это явь. Он в могиле.
Он мерещится мне в забытьи.
«Где ты был? Мы тебя не забыли.
Как промокли одежды твои!»
Он стоит, не скрывая обиды,
Опираясь на тот же костыль;
И по дому под ветром Колхиды
Дождевая проносится пыль.
Вот он кашляет глухо — он болен,
Воду пьет и чуть слышно потом
Говорит, что невесткой доволен,
Что моим он доволен жильем.
Опускаются влажные веки,
Растекаются капли дождя:
«Если дочь потерял я навеки,
Я измучусь, ее не найдя!»
«Погляди на меня, — я отвечу, —
Я в слезах пред тобою стою.
Думал я, ты готовишь ей встречу
Там, в твоем безымянном краю.
Чоху высушим, в нарды сыграем,
Отдохнешь у меня наконец.
Ничего, мы ее повстречаем.
Стол накрыть разреши мне, отец!»
Но отец мой уходит из дома,
Слышен капель томительный звон —
И меня покидает истома,
Принесенный дождем полусон.
47. Мечты отца. Перевод М. Луконина
Я песней утолю печаль свою.
Отца я помню, наш очаг, беседы.
Боялся он за нас:
Обиды, беды
Мерещились ему
В чужом краю.
Он становился пепельным не раз,
Хотя и слышал, кто они, студенты.
Глаза то вниз глядят,
То вверх воздеты,—
Он всё мечтал, переживал за нас.
Он пел и говорил о том же самом.
Как Диккенс, на рассказы был мастак.
Была ему отчизна вечным храмом,
Амвоном —
Трудовой его верстак.