Роняя листья, дни летят. Обоим
Что делать нам в гостиничной тиши?
От моря тянет солью и покоем,
И тайным горем дышат две души.
Лучи над морем жгучи до озноба,
Мы под зонтом сидим и вдаль глядим,—
Своей бедой не делимся мы оба
Ни с морем сонным, ни один с другим.
Скрывая мысли, говорим не споря.
Тревога в гальке шелестит вокруг.
А ты сейчас на севере у моря
И, может быть, глядишь в бинокль на юг.
Под вечер волны вырастут в тумане,
И мы уйдем от потемневших вод,
И груз твоих заботливых мечтаний,
Как дар сладчайший, Ника понесет.
143. В душе разбушевалась листва. Перевод А. Тарковского
В моей душе листва разбушевалась —
Неотвратимый близится полет.
Я тороплюсь, мне остается малость,—
С вершины долу жизнь моя идет.
Я листья эти гладил в час рассвета.
Увял цветок, и меда нет в цветке.
Хватаюсь за соломинку, а это
Пшеничный колос у меня в руке.
Еще в полях — я сеятель достойный,
На склонах гор — я сборщик миндаля,
Не утолил я жажды беспокойной,
И вот — встречаю осень, как земля.
Промчался дождь, и высохла дорога,
В суме довольно снеди у меня.
Оставь меня, тревога, и не трогай
Моей души янтарного огня.
Глоток вина, еще немного сыра
Да хлеба кус — и побреду опять.
И если ночь крылом коснулась мира,
А сон нейдет, так для чего мне спать?
В душе и впрямь, быть может, гаснут свечи.
Не плачу я и не твержу молитв.
Мне снова горе падает на плечи,
И снова рана старая болит.
144. Листопад и озимый сев. Перевод А. Тарковского
Этот мир быстротечный,
Ход мгновенный времен…
На седину не поскупилось время
И спело песню сумерек. Иду,
А за спиною — старость, вровень с теми
Платанами, чьи листья как в бреду.
Я здесь косил, да сено ветром сдуло.
О пиримзе, где нежный венчик твой?
Редея, кроны клонятся сутуло,
И в дол схожу я узкою тропой.
И как Шопен мне листьев шум, похожий
На приглушенный, горестный напев.
Мир быстротечен, как всегда, но всё же
Под этот шум идет озимый сев
И память копит избранные думы,
Как золото запасов семенных.
А листья — как червонцы толстосума:
И ночь придет — и обесценит их.
Вгляжусь в туман: где моря блеск вчерашний?
Древесный корень мне связал ступни,
Мне лучший плод не сладок, а на пашне
Я сеятель еще и в эти дни.
Поет мне вечер жизни или года —
Души моей и боль и благодать.
Хочу я ради отчего народа
До поздней ночи внуку передать
Умение земли родимой раны
Любовью врачевать…
Но листопад —
Что значит он? Что говорят платаны?
Зачем, как листья, волны шелестят?
КНИГУ ТЕБЕ ОСТАВЛЯЮ
* 145. «Мне не спится до рассвета…» Перевод Е. Самченко [18]
Мне не спится до рассвета
И стиху не спится тоже,
Потому что книга эта
На приданое похожа.
Эту книгу оставляю,
Лик души и сердца муку:
Вырви лист ее — по краю
Тут же кровь окрасит руку.
Я тянул ярмо по взгорью —
Над землей, под небосводом.
Ну, а что писалось кровью,
То питалось горным медом.
В доме трута не осталось,
Я поддерживал горенье.
То ль на мельнице, то ль старость,
Но во мне — земли вращенье.