‹25 января 1943 г.›
УЗБЕКИСТАНУ
Пришел мой час. Я покидаю
Тебя, узбекский край,
И тяжко ласковому краю
Сказать: прости! прощай!
Иное небо надо мною
Шатер раскинет свой.
Огнями ярких зорь весною
Ты вспыхнешь предо мной.
Я полюбил, как ширь родную,
Твоих степей простор.
Я отблеск солнца поцелую
С узбекских дальних гор.
Припомню город, шумный, звонкий,
И парки, и сады,
Салар, узор арыков тонкий
И тополей ряды.
Я вспомню храм тиши, покоя,
Заснеженный Чимган.
И по тебе душа заноет,
Край гор, Узбекистан.
В тяжелый час войны суровой
Ты дал приют и мне.
С узбеком мы слагали слово
И песни о войне.
И меч один мы с ним ковали
На злобный вражий стан.
Ты обогрел меня в печали,
Мой брат Узбекистан.
Повеял снова ветер вешний
Над нашею землей.
Прими же, друг, ты с этой песней
Привет прощальный мой.
‹23 октября 1943 г.›
САЛАР
Кораллы закат рассыпает,
За облаком — солнечный шар.
Шумливые волны бросает,
Прохладою вея, Салар.
Деревья зеленой стеною
Его обступают кругом.
Салар говорит с тишиною,
Но только не знаю о чем.
И пташка, склонясь над водою,
Глядит на широкий арык.
Она подружилась с волною,
А я к ней еще не привык.
И мальвы, как в давние годы,
Заткали некошеный яр.
Гривастые желтые воды
Кидает на камни Салар.
За тополем серо-зеленым
Колышется бледный пожар,
И с поля поветрием знойным
Несет на холодный Салар.
Смеркается… Тише и тише
Деревья на склоне шумят.
Бесшумно летучие мыши
Над темной водою летят.
И час этой тихой печали —
Вечернего сумрака дар.
Молчат неизвестные дали.
Шумит неумолчный Салар.
На запад гляжу я сурово.
Мне тяжко в печали. Ты знай:
Весь в пламени дымном, багровом,
Мне видится милый наш край.
Сижу я один, размышляю
О наших скитаньях, судьбе,
Стремлюсь я к родимому краю,
Тужу я, мой друг, о тебе.
И звезды взошли над волнами,
Зажгли их сиянием чар.
Ты знаешь, о чем вечерами
Шумит монотонный Салар?
‹1943›
ЧИМГАН
1
Под легким покровом, огромный, могучий,
Сквозь просинь возносится к небу Чимган
Там спит на вершинах холодный туман,
На плечи крутые склоняются тучи.
Как некий несметно богатый властитель,
Все в новых одеждах красуется он:
Дарит ему солнце расцветку и тон,
И звезды сучат золотистые нити.
Как сказочный замок, в тиши вековечной,
Он башнями скал небосвод распорол,
Где в гордом спокойствии горный орел
Один озирает простор бесконечный…
Но выше Чимгана летят мои думы,
Туда, где край неба с равниною слит,
Где мир необъятный широко открыт,
И родину вижу я сирой, угрюмой.
Грозой смертоносной Чимган и не тронут,
Спит мирно в горах первобытный покой.
В отчизне ж моей горемычной такой
Кровь, горе да слезы сливаются в омут.
Эх, горы и скалы, долины и кручи,
Во веки веков нерушимый Чимган!
Вы в сердце моем не залечите ран
И боли моей не избудете жгучей.
2
Стоит нерушимо Чимган белогривый,
Как витязь, расправивши плечи.
По склонам кочуют лучей переливы,
На землю струясь издалече.
Внизу же Чимганка шумит, не стихая,
Зажатая в каменном ложе,
Звенит однотонно, и песня глухая
Гудит и уняться не может.
По скатам пологим желтеющих взгорий
Таинственно шепчут арыки,
Цикады звенят и в не молкнущем хоре
Чимган прославляют великий.
Когда ж среди гор в облачении черном
Ночь гостьей нежданною ляжет
И каждый утес неусыпным дозором
В безмолвии встанет на страже, —
Тогда небосвод, необъятный, как морс,
Гирляндами звезд загорится,
И небо предстанет в расшитом уборе,
Как будто готовясь молиться.
Великий покой, приглушенные звуки,
А небо все — жизнь, трепетанье.
И голос томящий вседневной докуки
В торжественном тонет сиянье.
А скатится звездочка с горнего луга,
Листочком кленовым пылая,
И вспомню тогда я далекого друга,
По ком я так часто вздыхаю.
‹1943›
ЖИВИ, НАРОД!
Под гром боев наш флаг соревнованья
В раскатах бурь несли мы в наши дни.
Минула ночь. Рассветное сиянье
Зажгло над нами ясные огни.
Живи, цвети, народ освобожденный,
Родная белорусская земля!
Нам Ленин путь наметил, озаренный
Немеркнущими звездами Кремля.
Просторен путь полетам быстрокрылым,
Разбег наш дружный сотрясает даль.
И дать отпор сумеем вражьим силам,
Своих рядов мы закаляем сталь.
Не одиноки в битве мы сегодня,
Многоязычной родины сыны.
И братства щит над нами гордо поднят,
Мы нерушимой дружбою сильны!
Живи, цвети, народ освобожденный,
Родная белорусская земля!
Нам Ленин путь наметил, озаренный
Немеркнущими звездами Кремля.
‹2 марта 1944 г.›
ИЗ ПОЭМЫ «ВОЗМЕЗДИЕ»
В ЛЕСУ
О тайны — леса Беларуси,
О сказочный храм!
Я вам до земли поклонюся
И славу воздам.
Мне впали с младенчества в память
Дерев голоса;
Сквозь прошлого грустную заметь
Поют мне леса.
И время и даль не сокроют
Родимых ветвей, —
Шумят они в сердце листвою,
Как голос друзей.
Качаются мерно вершины
Над лоном реки.
Я вижу ковры на трясинах,
Что выткали мхи;
Тропинок глухих повороты
В траве золотой
И малых букашек заботы
Под старой сосной.
Когда же в одеждах из солнца
Придет к нам весна
И глянет впервые в оконце
Тихонько она, —
Тогда пробуждается в кронах
Бессмертия дух
И ходят чуть слышные звоны
И шепот вокруг.
И снег оседает зернистый
На мох у комля;
Брусничника лист серебристый
Выносит земля.
Покажется вдруг: на вершинах
Сидят гусляры
И славят в старинных былинах
Лесные дары.
И бор со счастливым доверьем
Раскроет свой дом,
Где люди, и травы, и звери —
Все в царстве своем.
Не раз я весною, и летом,
И в зимние дни
Входил в этот сумрак с приветом,
Как в хату родни.
И часто угрюмые думы,
Владевшие мной,
Своим ты развеивал шумом,
Даря мне покой.
Так как же тебя мне не помнить,
О песня земли,
Где люди от черной погони
Защиту нашли?