XXV. ЛЕТНЕЙ ПОРОЙ
Прошла пасхальная неделя,
Пора подумать и о деле.
За борону, соху, за кнут
Берется помаленьку люд.
Вновь пахотой запахло поле;
Воронам и грачам раздолье —
Кормись личинками, жуками!
Веселый шум и понуканье
Слышны до вечера. А в небе
Под голубым его простором
Звенящих жаворонков хоры
Как будто песнь поют о хлебе
И умолкают по-над бором.
У бора же своя потеха:
Он чутко вторит чистым эхом
Напеву-посвисту дроздов,
И громким трубам пастухов,
И тихой дудке за горою.
Одна работа за другою
Плывет привычной чередою,
То на полях, то в огороде,
И вечно ты в круговороте!
Вот так, в заботах и в труде,
По доброй воле иль нужде,
Пройдет весна, настанет лето.
Тогда, что день, — вставай до света!
И огнеокая денница,
Как молодая чаровница,
Тебя обдаст лучистым смехом,
Овеет воздухом лугов,
Небес широких и лесов,
И брызнет радостью по стрехам.
Но тот ее достоин встретить,
Того дарит она красою,
Кто сам умоется росою,
Кто в поле выйдет на рассвете.
За сколько дней до косовицы
Хозяин уж не спит, томится!
Достал он бабку, молоток,
Идет с косою в холодок.
Проверьте, братцы, ладом косы,
Чтоб вам не портить зря прокосы,
Чтоб не вводить людей во грех,
Косьбою вызывая смех.
Коль у кого промашка выйдет,
Наш дядя раньше всех увидит
И пальцем ткнет — мол, эх, тетеря!
Беда лентяям н растерям!
А кто не косит, а «жует» —
Того насмешками доймет,
Заденет прямо за живое,
Хоть сердце дядино не злое.
Антось великий хват и дока:
За век набил на косах око,
И коль уж купит он какую,
Считай, что выбрал золотую:
Идет легко, проворно, звонко.
Другой скорей отыщет женку,
Свою судьбу, свою красу,
Чем дядя по сердцу косу.
И стоило взглянуть, ей-богу,
Как оп и ласково и строго
Косу на рынке выбирает, —
Каких ей проб не учиняет!
Сперва осмотрит молчаливо
Со всех боков, не суетливо,
А постепенно, по порядку —
Носок, все лезвие и пятку,
На марку глянет и на шейку,
Поразмышляет хорошенько.
Но это, братцы, лишь начало!
Он проверяет ногтем жало
И долго бьется над обухом.
Потом идет проверка ухом —
Звонка ли будет коска эта?
У дяди тут своя примета,
Да вот не ведаю какая, —
Ее он трижды окликает:
«Ко-са!» — и ухом приникает.
Секрет здесь в том был, что она
Особый отзыв дать должна.
А коль она глухонемая,
Еще наш дядя способ знает:
Косу он чисто оботрет
И на рубец ей поплюет,
Потом положит поперек
Тончайший самый стебелек,
И тут коса уж правду скажет:
Добра — так вдоль травинка ляжет!
Купить косу — о, это штука!
Но есть важнейшая наука:
Ее наладить и пригнать
Да ровно-ровно наклепать.
Мастак был дядя и на это,
Он много правил кос за лето
И так наклепывал, так ладил,
Что, на его работу глядя,
Косцы лишь ахали, вздыхали
Иль молча головой кивали.
За день, за два перед косьбою
Звон начинается с зарею,
Знакомый звон, разноголосый —
Пошли клепать и ладить косы.
Настал денечек долгожданный —
Леса, пригорки и курганы
Надели алые короны,
И крыши пламень солнца тронул.
Как бы паромы, чередою
Плывут туманы над водою.
А в небе блещут переливы
Всех красок, сказочно красивых,
И радость щедрую потоком
Земле и небу льют с востока.
Как чутки струны тишины!
В них вздохи ветерка слышны
И лепет листика, травинки,
И шорох рос на паутинке.
Но ты послушай, друже милый,
Что за волна великой силы
На этих струнах зазвенела
И с Немана плывет так смело?
Идут косцы, звенят их косы,
Их буйные встречают росы,
Цветы же никнут головой,
Заслышав этот звон стальной.
Косцы проходят то толпою,
То парами, то чередою —
И льется смех их удалой,
Как воды бурною весной.
Шум, ржание коней и гам —
Живой привет родным лугам!
Косцы — солдаты мирной сечи —
Выходят дню труда навстречу,
И на полоски заливные
Ложатся косы их кривые.
Пошли промеры и расчеты,
Чтоб не было потом заботы —
Закосов за межу нежданных
На чьих-нибудь чужих делянах.
Эх, час косьбы, веселый час!
И я им тешился не раз,
И с той поры и в снах, и в яви
Мне свет Наднеманья сияет!
И вот в сиянии зари
Пошли в атаку косари, —
Клинки блеснули золотые,
И травы росные, густые
Ложатся ровными рядами,
А за косцом двумя следами
Ног отпечатки остаются,
Взлетают косы и смеются.
А солнце ввысь выходит скоро,
Из безграничного простора
Струит лучей горячих лаву,
И вянут скошенные травы,
Грустней глядит земля нагая.
На луг волна идет другая:
Девчата с вилами, с граблями,
Пестрея новыми платками, —
И алый цвет, и белый — всякий,
Ну, словно в огороде маки.
Идут, прокосы разбивают,
На взгорки сено выгребают.
В честь косовицы, в честь петровок,
Средь этих маковых головок —
Девчаток славных, яснооких,
В лугах просторных и широких
Вдруг песня начинает литься,
Светла, как тихая криница,
И грустно тает в знойном поле,
Звуча укором божьей воле.
А день горит, а день пылает.
За тучкой тучка выплывает
На дымном крае небосклона,
И с тихой думой затаенной
Они просторы озирают,
Как бы дорогу выбирают.
В лугах раздолье! Эх, раздолье!
А сколько смеху, своеволья,
Толчков, и шуток, и плесканья
На Немане в часы купанья!
Ну, разве можно удержаться
И в этот миг не искупаться?
Да где на свете есть такая,
Как Неман, реченька другая?
Он светом — серебром залит,
А берега — как аксамит.
На дне песочек желтый, чистый,
Водою сглаженный, зернистый.
Идешь к волне, что к двери рая!
Я счастья большего не знаю,
Иль знать его уж не пришлося,
Как только там, на сенокосе.
А поглядеть на луг под вечер!
Копен неисчислимо вече —
Кругом, куда ни кинешь оком,
И за дорогою далекой.
Как свежи копны луговые,
Ну, кажется, совсем живые.
У каждой облик свой и мета,
И смотрят все с таким приветом!
Возы идут с лугов зеленых
Степенно, важно, как вагоны.
Повеет ветер — дух отменный!
Мед разливают копны сена
С вином и ромом пополам,
Как плату щедрую косцам.
А вечер чуткий, говорливый
Разносит шум и смех счастливый,
Вливая в души молодые
Желанья жаркие, хмельные.
Закат ласкает небеса,
Ткет огневые пояса
И сыплет вдаль кораллы-бусы;
Уж тучки, сняв свои бурнусы,
Надели легкие сорочки
И спать идут под полог ночки.
День гаснет, тихо замирая,
Заносит крылья тень густая.
Побудь в грозу на луге том,
Когда вдруг молнии крестом
От страха лик свой крестит туча,
И силой грозной и тяжелой
Колышет гром холмы и долы —
Такой раскатистый, могучий,
Все приводящий вдруг в смятенье,
Как страшное предупрежденье.
Взгляни тогда на эту ширь:
Трепещет-ходит луг, как вир
Иль как котел смолы кипящей,
Злорадно плещущий, бурлящий!
Ой, страдный час, горячий, тяжкий!
Бегут косцы, ну, как мурашки,
Бегут девчатам на подмогу, —
И стар и мал — все бьют тревогу…
А тучи выплыли нежданно,
Хоть, правда, парить стало рано.
Их сумрачные облаченья