766. ЗЕМЛЯ («Ой, моря мои и реки…»)
Ой, моря мои и реки
Преглубокие,
Я иду себе, иду
Да поокиваю.
Просто так говорю,
То ль от радости,
По-онежски, по-пинежски
Да по-ладожски,
Да по-ладожски, да по-олонецки,
Пахнет слово землей,
Коль наклонишься!
Наклонись, поклонись
Здесь и около…
Я иду себе, иду
Да поокиваю.
И тоску и грусть гоню,
Ну их к дьяволу,
Вижу кисть костяники,
Красной ягоды.
Наклоняюсь к ней и рву —
Ох и красные,
Костяника, земляника —
Распрекрасные!
Сразу падаю в траву
Да в зеленую,
В ту густую мураву,
В ту миленую.
767. «О тебе я думаю…»
О тебе я думаю
В краю любом,
Я веду мечту мою
В отчий дом,
Тот, что видел всюду,
Чем живу,
Век не забуду,
Россией зову!
Свет мой вечерний,
Свет дневной,
Летний,
Весенний,
Ты со мной.
Мой в травах росных,
С Невой,
С Днепром,
Мой светоносный
Отчий дом,
Мой, где присяга
Жива моя,
Мой с красным стягом,
Как заря!
768. МЫ В ТЕЛЬНЯШКАХ!
Под бурей шалой,
Под ветром тяжким
Матросы в сонме крутых снегов,
Вскричав:
«Нас мало,
Но мы в тельняшках!»,
Оскалив зубы,
Шли на врагов.
Подобный буре, темнее тучи,
В бушлатах черных катился вал,
«Ура» вскипало,
И снег колючий
Нейтральным не был,
А воевал!
И волны дыбились ледовито,
Не затихал над долиной гром.
А после памятник из гранита
Был создан нами на месте том,
Где в буреломе
Под ветром тяжким
Матросы в сонме крутых снегов,
Вскричав:
«Нас мало,
Но мы в тельняшках!»,
Оскалив зубы,
Шли на врагов…
769. «Нагло вороги лезут…»
Нагло вороги лезут,
Не легко с ними биться.
Ни огня, ни железа
Ленинград не боится!
По зеленым предместьям
Рыщут жадные волки.
Ленинград — город-песня,
Он не может замолкнуть.
Он поднялся, геройский,
И пошел ратным шагом,
И несметное войско
Разметал по оврагам.
Там, где никнул осинник,
Злую свору откинул,
И глядела Россия
На него, исполина.
Поглядела весенне,
Всё вокруг ликовало,
И такого веселья
На Руси не бывало!
770. СИНЬ. АВГУСТ. ПАДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ
Кто с Волги, кто с Камы,
Кто с Дона —
Раздольны России края.
А я говорю из Кобоны.
«А где, брат, Кобона твоя?»
«А где, — отвечаю, — в России,
Шумят заповедно леса.
Из блеклой нечаянной сини
Спокойны ее небеса.
Шумит верболоз и осинник,
Черемуха плещет в окно,
Густою всесильною синью
Пронизано море одно.
Мои августовские звезды,
Их росчерк вошел в бытие,
Мой синью пронизанный воздух,
Мое это море, мое!
Мне видно, как в вольном просторе,
Глубокие очи смежив,
Заснет это синее море,
На звезды волну положив…»
771. ПУШКАРИ