1814
* * *
Что за диковинная красота! Отныне
я изгоняю из воображения всех женщин.
Теренций
Наполни чашу до краев —
Я душу потопить готов,
И колдовского зелья влей —
Забыть о женщинах скорей!
Не надо мне благой струи,
Дарующей мечты любви:
Из Леты жажду я глотка,
Чтоб унялась любви тоска.
Хочу скорей забыть о той,
Что ослепила красотой.
Пусть милый образ навсегда
Во тьме исчезнет без следа!
Увы! Везде со мной она —
Стройна, прекрасна и нежна,
Везде со мной лучистый взгляд
Обитель всех земных отрад.
Но счастье мне не суждено:
Вокруг уныло и темно,
И по классическим строфам
Невмоготу скользить глазам.
Услышь она сердечный стук,
Избавь улыбкою от мук —
Блаженство я бы испытал,
Я «радость грусти» бы познал.
Тосканец в северной стране
Об Арно помнит и во сне:
Вот так и ты со мной живи,
Сияя светочем любви!
Весна 1814
БАЙРОНУ
Как сладостен напев печальный твой!
Участьем нежным сердце наполняя,
То Жалость, к лютне голову склоняя,
Коснулась струн дрожащею рукой,
И, подхватив неотзвеневший строй,
Отозвалась гармония иная —
Твоя, чей блеск сияет, разгоняя
Мрак горести слепящей красотой.
Так облако, затмившее луну,
По краю озаряется свеченьем;
Так прячет черный мрамор белизну
Прожилок с их причудливым сплетеньем.
Пой песню, лебедь — пой всегда одну,
Пленяющую скорбным утешеньем.
Декабрь 1814
* * *
Как голубь из редеющего мрака
Взмывает ввысь, приветствуя восход,
Стремя к заре восторженный полет,
Так взмыл твой дух над сиротливой ракой —
К мирам любви превыше зодиака,
Где славу и сияющий почет
Сонм ангелов на праведников льет
По милости Божественного Знака.
Там в единении с бессмертным хором
Восторженной хвалой ты чтишь Творца —
Иль к звездам устремляешься дозором
По слову Всемогущего Отца.
Удел твой видя просветленным взором,
Зачем нам скорбью омрачать сердца?
Декабрь 1814
ЧАТТЕРТОНУ
О Чаттертон! Удел печален твой:
Сын горести, несчастьями вскормленный,
Как скоро взор твой, гением зажженный,
Застлала смерть суровой пеленой;
Как скоро голос, пламенно живой,
Умолк, в прощальной песне растворенный:
Сменила ночь рассвет, едва рожденный,
Увял цветок, застигнутый зимой.
Но нет! Отныне от земного плена
Тревог и тягот ты освобожден;
Причастный звездам, гимн твой вдохновенно
С гармонией небес соединен;
Оплаканный, ты памятью священной
От низкого гоненья огражден.
1815
НА ОСВОБОЖДЕНИЕ ЛИ ХАНТА ИЗ ТЮРЬМЫ
За слово правды, для властей нелестной,
Был честный Хант посажен под замок.
Что из того? — раз он душою мог
Парить, как жаворонок поднебесный.
Знай, баловень судьбы: твой ключ железный
Поэта взаперти не устерег;
Нет, путь его был волен и высок,
Завиден жребий узника чудесный.
В сад Спенсера летал он; с высоты
Очами Мильтона глядел, крылатый,
На сонмы звезд; и собственной мечты
Творил страну; он, славою богатый,
Все будет жить, — когда истлеешь ты
Со всей своею шайкою проклятой.
2 февраля 1815
К НАДЕЖДЕ
Когда пред одиноким очагом
Мне сердце омрачает размышленье,
«Глаза души» не грезят дивным сном
И жизни пустошь не сулит цветенья, —
Надежда! Сладостный бальзам пролей,
Лучащимся крылом меня овей!
Когда блуждаю в чаще, где луна
Не льет сквозь мглу ветвей отрадный свет,
И Горесть, Вдохновению страшна,
Пугает Радость, хмурясь ей вослед, —
С лучом луны мрак леса освети
И Радость от Унынья защити!