Выбрать главу
И лишь лицо оставил я похожим У этого бессильного подобья — Прекрасного, но пленного растенья, Ушедшего корнями в огород. И хрен седой растет с тобою рядом, И хнычут репы, что земля на грядах Черна. И всех своим нехитрым ядом Перетравить мечтает белена. И солнца нет. За облаками скрыто Оно. И огородница подходит, Морщинистыми, дряхлыми руками Схватила за прекрасное лицо…
Художник тут вбежал, Он крикнул: "Кто вам позволил рисовать?" — "Идите к черту!" — ему я сдержанно сказал И тотчас Покинул этот серый, пыльный дом.
3 "Вы ночевали на цветочных клумбах? Вы ночевали на цветочных клумбах? — Я спрашиваю.— Если ночевали, Какие сны вам видеть удалось?"
Покинув дом, где творчество в запрете, Весь день метался я, ища квартиру, Но ни одна квартирная хозяйка Меня не допустила ночевать.
Они, крестясь, захлопывали двери И плотно занавешивали окна Дрожащими руками. Слишком страшен Был вид и взгляд мой…
Наступила ночь, И сумрачно постлал я одеяло Меж клумб под сенью городского сада. Но сон не брал. И травы щекотались. И вороны рычали с тополей.
Так ночь прошла. Рассвета не дождавшись, По улицам сырым, туманным, серым Я вышел за город. В глазах двоились Тропиночки, ведущие в поля.
И был рассвет! Земля порозовела. В ней зрели свеклы. Я стоял, вдыхая Все запахи земли порозовевшей.
Рассвет прошел. И день настал в полях. Я не стоял — я шел вперед, вдыхая Медвяный запах длящегося полдня, Ища чего-то и не находя.
Но голоса растений властно шепчут: "Ищи, ищи!" И вдруг на перекрестке Дорог, ведущих в будущие годы, Ты появилась как из-под земли.
Ты закричала: "Где вы ночевали? Чем завтракали? Сколько беспокойства Вы причинили мне своим уходом! Вторые сутки, как я вас ищу!"
Всё кончилось… На розовой поляне Пьем молоко, закусываем хлебом, И пахнет перезрелой земляникой Твой теплый хлеб…
Июльская земля Нам греет ноги. Ласкова к скитальцам Всезнающая, мудрая природа.
Подсолнух! Из чужого огорода Вернулся ты в родимые поля. 1932

Сон подсолнуха{35}

Старый хрен растет со мною рядом, Стонут репы, что земля черна, И детей своим нехитрым ядом Отравить мечтает белена.
Солнце! Скрылось ты за облаками. Скоро огородница придет, Мощными, шершавыми руками По венцу тихонько проведет.
"Семя,— говорит она,— созрело! Мы его поджарим и сгрызем". Так открутит голову. А тело Упадет, ломаясь, в чернозем.
Уцелею ли, простой подсолнух, Если не сумею в эту ночь Напряженьем сил, еще неполных, Цепкость этих рук превознемочь?
Ну, рванись! Употреби усилья, Глядя ввысь, в лазоревую ширь, Листья, превращаемые в крылья, Над землей упрямо растопырь.
Ну, рванись! Употреби усилья! Ведь летает даже нетопырь. Листья, превратившиеся в крылья, Над землею мощно растопырь.
Пусть бегут и улица и дворня, Пусть кричат: "Сгрызем его, сгрызем!" Взвейся в небо, осыпая с корня На головы жирный чернозем!
Но земля, Упорная, за корень Уцепилась: "Ты куда? Постой! Поволнуйся, горд и непокорен". Это и зовется красотой! 1933

Рассвет{36}

Нелюдимая моя, Ты любимая моя! Старый город весь порос травою, Укрепление береговое Точно так же поросло травою. Мы по городу ходили двое В этот вечер — только ты да я.