"Замечали — По городу ходит прохожий?.."{55}
Замечали —
По городу ходит прохожий?
Вы встречали —
По городу ходит прохожий,
Вероятно, приезжий, на нас непохожий?
То вблизи он появится, то в отдаленье,
То в кафе, то в почтовом мелькнет отделенье.
Опускает он гривенник в щель автомата,
Крутит пальцем он шаткий кружок циферблата
И всегда об одном затевает беседу:
"Успокойтесь, утешьтесь — я скоро уеду!"
Это — я!
Тридцать три мне исполнилось года.
Проникал к вам в квартиры я с черного хода.
На потертых диванах я спал у знакомых,
Приклонивши главу на семейных альбомах.
Выходил по утрам я из комнаты ванной.
"Это гость,— вспоминали вы,— гость не незваный,
Но, с другой стороны, и не слишком желанный.
Ничего! Беспорядок у нас постоянный".
"Это гость",— поясняли вы мельком соседу
И попутно со мной затевали беседу:
"Вы надолго к нам снова?"
— "Я скоро уеду!"
— "Почему же? Гостите. Придете к обеду?"
— "Нет".
— "Напрасно торопитесь. Чаю попейте.
Отдохните да, кстати, сыграйте на флейте".
Да! Имел я такую волшебную флейту.
За мильоны рублей ту я не продал бы флейту.
Разучил же на ней лишь одну я из песен:
"В Лукоморье далеком чертог есть чудесен!"
Вот о чем вечерами играл я на флейте.
Убеждал я: поймите, уразумейте,
Расскажите знакомым, шепните соседу,
Но, друзья, торопитесь,— я скоро уеду!
Я уеду туда, где горят изумруды,
Где лежат под землей драгоценные руды,
Где шары янтаря тяжелеют у моря.
Собирайтесь со мною туда, в Лукоморье!
О! Нигде не найдете вы края чудесней!
И являлись тогда, возбужденные песней,
Люди. Разные люди. Я видел их много.
Чередой появлялись они у порога.
Помню — некий строитель допрашивал строго:
"Где чертог? Каковы очертанья чертога?"
Помню также — истории некий учитель
Всё пытал: "Лукоморья кто был покоритель?"
И не мог ему связно ответить тогда я…
Появлялся еще плановик, утверждая,
Что не так велики уж ресурсы Луккрая,
Чтобы петь о них песни, на флейте играя.
И в крылатке влетал еще старец хохлатый,
Непосредственно связанный с Книжной палатой
"Лукоморье! Изволите звать в Лукоморье?
Лукоморье отыщете только в фольклоре!"
А бездельник в своей полосатой пижамке
Хохотал: "Вы воздушные строите замки!"
И соседи, никак не участвуя в споре,
За стеной толковали:
"А?"
— "Что?"
— "Лукоморье?"
— "Мукомолье?"
— "Какое еще Мухоморье?"
— "Да о чем вы толкуете? Что за исторья?"
— "Рукомойня? В исправности".
— "На пол не лейте!"
— "Погодите — в соседях играют на флейте!"
Флейта, флейта!
Охотно я брал тебя в руки.
Дети, севши у ног моих, делали луки,
Но, нахмурившись, их отбирали мамаши:
"Ваши сказки, а дети-то все-таки наши!
Вот сначала своих воспитать вы сумейте,
А потом в Лукоморье зовите на флейте!"
Флейту прятал в карман.
Почему ж до сих пор я
Не уехал с экспрессом туда, в Лукоморье?
Ведь давным бы давно уж добрался до гор я,
Уж давно на широкий бы вышел простор я.
Объясните знакомым, шепните соседу,
Успокойте, утешьте,— я скоро уеду!
Я уеду, и гнев стариков прекратится,
Злая мать на ребенка не станет сердиться.
Смолкнут толки соседей, забулькает ванна,
Распрямятся со звоном пружины дивана.
Но сознайтесь!
Недаром я звал вас, недаром!
Пробил час — по проспектам, садам и бульварам
Все пошли вы за .мною, пошли вы за мною,
За моею спиной, за моею спиною.
Все вы тут! Все вы тут!
Даже старец крылатый,
И бездельник в пижаме своей полосатой,
И невинные дети, и женщина эта —
Злая спорщица с нами, и клоп из дивана…
О, холодная ясность в чертоге рассвета,
Мерный грохот валов — голоса океана,
Так случилось —
Мы вместе!
Ничуть не колдуя,
В силу разных причин за собой вас веду я.
Успокойтесь, утешьтесь!
Не надо тревоги!
Я веду вас по ясной, широкой дороге.
Убедитесь: не к бездне ведет вас прохожий,
Скороходу подобный, на вас непохожий,—
Тот прохожий, который стеснялся в прихожей,
Тот приезжий, что пахнет коричневой кожей,
Неуклюжий, но дюжий, в тужурке медвежьей.
Реки, рощи, равнины, печаль побережий.
Разглядели? В тумане алеют предгорья.
Где-то там, за горами, волнуется море.
Горы, море… Но где же оно, Лукоморье?