Память наполнится музыкой, ветром сырым,
Морем, вокзалами, хриплыми вздохами пара.
Мимо Кавказа в Москву, через Волгу и Крым
Снова пройдет как легенда влюбленная пара.
И — словно майская заполыхает гроза,
Всё промывая до блеска и всё освежая:
«Помни меня! Я тебе никогда не чужая.
Помни меня, не забудь меня! Слышишь? Не за…»
47. ЗОЕ НА ДОБРУЮ ПАМЯТЬ
Зое — на добрую память о времени злом.
Зое — две юности наши сплетаю узлом.
Зое — тревога, и нежность, и верность моя.
Зое — ни мыслей, ни чувств от нее не тая.
Зое — поэма о времени и о судьбе.
Зое — любимой, одной и единой, Тебе.
Раннее. 1916–1926
— За нами кто-то идет, — сказала Герда.
И действительно, там плыло и шелестело, как будто тени двигались по стене: легконогие кони, егеря, рыцари, дамы…
— Это сны, — отвечал Ворон, — они приходят, и знатным особам снится охота.
48. ВСТУПЛЕНИЕ
Я глупый и пьяный матрос,
Попавший на остров колдуньи,
Тоскующий в зарослях роз
О родине в час новолунья.
Я школьник, не спавший всю ночь
Над яростным томом Шекспира.
Я знал королевскую дочь,
Но выгнан с дворцового пира.
И бросил я мать и сестер,
На них, как собака, ощерясь,
И завтра взойду на костер
За богохуленье и ересь.
И вот уже морда огня
Лицо мое гложет и лижет
И время, мой призрак гоня.
Столетья минувшие движет.
Глядит оно из-под руки,
Молчит, усмехается горько,
Играет со мной в поддавки —
А я не сдаюсь, да и только!
49. ДРУГОЕ ВСТУПЛЕНИЕ
Лазаретных ли знобит,
Говорят ли рвы раскопок,
Иль планеты из орбит
Рвутся в стекла телескопов.—
Так зачем смолкает автор,
И кончается рассказ,
И качнулся плотью правды
Обрастающий каркас?
Вот скрипят узлы колен,
Ржавой проволкой скрепленных,
Век растет, как из пеленою
Из наивных кинолент.
Век растет гигантом добрым,
Погремушку мнет в руке.
На простой мотив подобран
Гул в его ночной реке.
Сухость ранних чертежей
И ярчайший крик рекламы —
Это зуд в плечах, уже
Набухающих крылами.
Это, лысый как колено,
Снова пущен в оборот
Дождевой пузырь вселенной,
Жадно пьющей кислород.
Это — влажная заря
В перьях яростной сирени.
Это — первый день творенья
На скользоте пузыря.
Это сильный добрый кафр
В гонг ударил где-нибудь…
Но поэту от метафор
Некогда передохнуть.
50–51. ДВЕ ЦЫГАНСКИЕ ПЕСНИ
1. «Золотом шитый подол затрепала…»
Золотом шитый подол затрепала.
Слабые руки хватают огонь.
Ты ли в стеклянном гробу задремала,
Ты ль не слыхала далеких погонь?
Вот погляди! Старый дом твой в метели.
Триста прошло удивительных зим.
В елочной пыльной златой канители
В сонных санях по России скользим…
Дико зальется бубенчик на дугах,
Где-то мелькнут огоньки деревень.
Здравствуй же снова в туманах и вьюгах,
С тенью моей обрученная тень!..
2. «Я гибну, а ты мне простерла…»
Я гибну, а ты мне простерла
Два выгнутых лирой крыла,
Впиваешься в жадное горло,
Дыханьем грудным обняла.