Нас было четверо. Другие двое
Над болтуном посмеивались так:
«Ты, может быть, оркестра ждешь, простак?
Официально чувствуя, ты прав.
Не зная броду, ты суешься в… оду
И, запах дегтя еле разобрав,
Предчувствуешь большую бочку меду».
Так вяло мы беседовали. Вдруг
Из черноты редевшей ночи встал —
Оправленный в стекло, огонь, металл —
Кусок завода, будущий наш друг.
О, ничего особенного! Сила
В контрасте между ним и чахлым краем.
Земля сапог еще не износила,
В которых шла, лопатой ковыряя
Суглинок этой пустоши. Еще
Глушит ее некошеный лопух.
Еще плетень уперся ей в плечо.
Еще у каждой лужи глаз распух
От потасовок.
Но грядущий век
Здесь начерно построен, как барак.
Он не смыкает воспаленных век.
Его гудок вопит в дожди, во мрак,
За Ладогу.
Но стойте! Может статься,
Я начал не с того конца и зря?
Завод стоит не для манифестаций
Пред путешественником смысла века.
И век не только рифма к человеку.
А между тем нас встретила заря.
68. ДРЕВНИЙ ГОРОД
Да, да! Во всем огромном мире
Я только и прошел одну —
В свирепой каменной порфире
Сухую горную страну,—
Где в вулканических породах,
Страстное лоно заголя,
Ликует, как при первых родах,
Желто-багровая земля, —
Где Дария и Митридата
Вчера как дым прошла орда,
Где самая глухая дата
Сегодня столь же молода, —
Где в суматохе муравьиной
Глаза детей желто горят,
Где продается в лавке винной
Навынос снежный Арарат, —
Где в переулке, за глухими
Лохмотьями чужих лачуг,
В ночном кафе усталый химик
Рассказывает про каучук, —
Где ползает на желтом брюхе
Змея, таинственная тварь,
Где гонят мальчиков старухи
Читать таинственный букварь, —
Где всей палитрою Сарьяна,
Под солнцем изжелта-синя,
Большая, плещущая рьяно
Жратных базаров толкотня, —
Где от ужимок оборванца
И мертвых смехом прорвало б,
Где кривоногий Санчо Панса
Осла целует в кроткий лоб, —
Где в полночь в зале ресторанной,
Весь в дымке европейских чар,
Глядится вкрадчиво и странно
Женоподобный янычар.
Вот он к портье подходит вяло,
Нацеливается в друзья,
От слуха к слуху, как бывало,
С нездешней грацией скользя,
И где-нибудь в ночном вагоне,
Секретный разбирая шифр,
Внезапно, как бы от погони,
Теряется… И вдруг решив,
Что гибнет, рвет все донесенья…
И пляшет тень в его окне
Вдоль насыпи… В ночи осенней.
Там. За Араксом. В той стране.
69. НОЧЬ В СЕЛЕНИИ КАЗБЕК
Неподалеку от селения Казбек обнаружен разбившийся почтовый самолет.
Мы мчались в ту ночь по Военно-Грузинской дороге.
Шарахались дикие кошки и рыси от фар.
Шарахались горы, как сказочные недотроги,
И рушились.
Где-то гремел перекат их фанфар.
Но петли подъемов на шины намотаны крепко.
Исчадия тартара сброшены в тартарары.
И Жора-шофер нахлобучил веселую кепку
И остановился на станции против горы,
Воспетой поэтами.
Вид ее так же неистов,
Как в пушкинском веке. Гостиница так же бедна.