Она мертва; а так как, умирая,
Все возвращается к первооснове,[217]
А мы основой друг для друга были
И друг из друга состояли,
То атомы ее души и крови
Теперь в меня вошли, как часть родная,
Моей душою стали, кровью стали
И грозной тяжестью отяжелили.[218]
И все, что мною изначально было
И что любовь едва не истощила:
Тоску и слезы, пыл и горечь страсти —
Все эти составные части
Она своею смертью возместила.
Хватило б их на много горьких дней;
Но с новой пищей стал огонь сильней.
И вот, как тот правитель,
Богатых стран соседних покоритель,
Который, увеличив свой доход,
И больше тратит, и быстрей падет,[219]
Так — если только вымолвить посмею —
Так эта смерть, умножив свой запас,
Меня и тратит во сто крат щедрее,
И потому все ближе час,
Когда моя душа, из плена плоти
Освободясь, умчится вслед за ней:
Хоть выстрел позже, но заряд мощней,
И ядра поравняются в полете.
Ты черен,[221] как моя тоска,
И хрупок, как любовь ее хрупка, —
Двух супротивных наших свойств причудливый тайник:
Храниться можешь век,[222] сломаться — вмиг.
О, почему ты не сродни
Венчальным кольцам? Все-таки они
Любовь скрепляют веществом, что тверже и ценней,
Чем ты, поделка модных кустарей.
И все ж укрась мизинец мой,
С ее большого пальца дар благой!
Живи со мной, ведь та, что свой обет разбить смогла,
Уж верно, и тебя б не сберегла.
Так низко я еще не пал,
Чтоб докатиться до похвал
Ее глазам, ресницам, губкам
Иль воспарить к уму,[223] к поступкам...
Пусть тот, кто сам себя познал,
На этом основаньи хрупком
Любви возводит Мавзолей:
Кто знает цель и верен ей,
Тот промахнется тем верней.
Мы можем подлинно сказать,
Что совершенство описать
Никак нельзя без негатива.[224]
Любовь моя — такое диво:
Не спорьте — вам не угадать —
Но, коль размыслить справедливо,
«Нет» больше совершит, чем «да»:
Тот, кто не целит никуда,
Не промахнется никогда.
Остерегись любить меня теперь:
Опасен этот поворот, поверь;
Участье позднее не возместит
Растраченные мною кровь и пыл,
Мне эта радость будет выше сил,
Она не возрожденье — смерть сулит.
Итак, чтобы любовью не сгубить,
Любя, остерегись меня любить.
Остерегись и ненависти злой,
Победу торжествуя надо мной:
Мне ненависти этой не снести;
Свое завоевание храня,
Ты не должна уничтожать меня,
Чтобы себе ущерб не нанести.
Итак, коль ненавидим я тобой,
Остерегись и ненависти злой.
Но вместе — и люби, и ненавидь,
Так можно крайность крайностью смягчить;
Люби — чтоб мне счастливым умереть,[226]
И милосердно ненавидь, любя,
Чтоб счастья гнет я дольше мог терпеть;
Подмостками я стану для тебя.[227]
Чтоб мог я жить и мог тебе служить,
Любовь моя, люби и ненавидь.
Прерви сей горький поцелуй, прерви,
Пока душа из уст не излетела![229]
Простимся: без разлуки нет любви,
Дня светлого — без черного предела.
Не бойся сделать шаг, ступив на край;
Нет смерти проще, чем сказать «прощай!».
«Прощай», шепчу — и медлю, как убийца;
Но если все в душе твоей мертво,
Пусть слово гибельное возвратится
И умертвит злодея твоего.
Ответь же мне: «Прощай!» Твоим ответом
Убит я дважды — в лоб и рикошетом.
С тех пор, как я вчера с тобой расстался,
Я первых двадцать лет еще питался
Воспоминаньями; лет пятьдесят
Мечтал, надеждой дерзостной объят,
Как мы с тобою снова будем вместе!
Сто лет я слезы лил, вздыхал лет двести,
И тыщу лет отчаянье копил —
И тыщу лет спустя тебя забыл.
Не старше ли я стал Мафусаила?[230]
Нет, я — мертвец.[231] Жизнь без тебя — могила.
Нельзя сказать «я вас люблю», — тем паче,
Когда влюблен, — иначе
Любовь могли бы мы лишь болтовней
Доказывать одной.
«Любил» звучит почти как «умер» или
«Меня вчера убили»;
Любовь испепеляет — тем верней,
Чем любящий юней.
Тот мертв, кто знал любовь уже однажды:
Не умирают дважды;
Пускай он с виду кажется живым —
Не верь глазам своим.
Такая жизнь — как отблеск розоватый
Погасшего заката
Иль толику последнюю тепла
Хранящая зола.
Я знаю: мне уже не возродиться;
Как надпись на гробнице,
Твержу свое из-под могильных глыб:
«Я жил — любил — погиб».
вернуться
В переводе несколько изменена терминология: распад на начальные элементы (стихии) заменен возвращением к первооснове, набору основных элементов (примеч. Г.М. Кружкова).
вернуться
...Все возвращается к первооснове... — Восходящее к Эмпедоклу (Эмпедокл. О природе) представление, что все состоит из неразрушимых первоэлементов, которые не могут взаимопревращаться, а только механически перемешиваются. В космосе (надлунном мире) они представлены в чистом, в беспримесном виде.
вернуться
...И грозной тяжестью отяжелили. — У одной души оказался двойной набор элементов. Избыток их, по мнению древнеримского врача Галена, отяжеляет и отравляет организм.
вернуться
...И больше тратит, и быстрей падет... — Намек на колониальную Испанскую империю.
вернуться
Jet — агат (в оригинале — гагат), минералоид черного/коричневого цвета, образующийся из древесины под высоким давлением. Добывался на побережье Йоркшира. Легко поддается обработке и полировке, но отличается хрупкостью.
вернуться
Ты черен... — Черный цвет — символ постоянства, поскольку его нельзя перекрасить в другой цвет.
вернуться
...Храниться можешь век... — Круг — символ вечности.
вернуться
...Иль воспарить к уму... — Платон в «Пире» развивает теорию о двух Афродитах — земной и небесной.
вернуться
...Что совершенство описать / Никак нельзя без негатива. — Описание Бога через отрицание применялось в апофатическом богословии: каждый из отрицаемых атрибутов относится к определению Бога, но не исчерпывает Его. Ср.: «Скорее находят небытие, чем бытие Бога. И если ищут Его утвердительно — находят Его только через подражание, скрытым, не обнаруженным» (Николай Кузанский. Письмо... по поводу таинственной теологии Дионисия Ареопагита / Пер. А.Ф. Лосева. Опубл.: http://renaissance.rchgi.spb.ru/Cusanus/opus3.htm). Стихотворение пародирует мистическую традицию, доводя метод до логического предела: если любовь — не то и не это, то она — ничто.
вернуться
Композиция стихотворения подчинена логике диалектической триады: первая строфа — тезис, вторая строфа — антитезис, третья строфа — синтез. Образ любви-ненависти встречается у Катулла, римского поэта. См.: Катулл. Элегии, LXXXV.
вернуться
...Люби — чтоб мне счастливым умереть... — См. примеч. к «Любовной войне».
вернуться
...Подмостками я стану для тебя. — В оригинале подмостки противопоставляются триумфу. Во время триумфального торжества в честь полководца-победителя убийство захваченных пленников, в отличие от театра, было настоящим.
вернуться
Первое известное опубликованное стихотворение Донна (1609) в сборнике «Песни» (Ayres) в переложении для лютни и голоса.
вернуться
...Пока душа из уст не излетела! — По-гречески и по-латыни слова pneuma и spiritus означают и дыхание, и душу. Это породило представление, будто душа выходит из тела вместе с вздохом. В стихотворении, приписываемом Платону, душа была на губах целующихся и стремилась перейти в тело возлюбленного (анонимная «Греческая антология», V, 178).
вернуться
Нет, я — мертвец. — Герой, в разлуке с любимой, продлившейся (в оригинале) 2400 лет (20 + 40 + 40 + 100 + 200 + 1000 + 1000), умер от страданий и стал призраком.
вернуться
Парадокс — в логике высказывание, которое может быть истолковано как истина и как ложь. Донн — автор прозаических «Парадоксов и проблем».