Любви еще не зная,
Я в ней искал неведомого рая,
Я так стремился к ней,
Как в смертный час безбожник окаянный
Стремится к благодати безымянной
Из бездны темноты своей:
Незнанье
Лишь пуще разжигает в нас желанье,[233]
Мы вожделеем — и растет предмет,
Мы остываем — сводится на нет.
Так жаждущий гостинца
Ребенок, видя пряничного Принца,[234]
Готов его украсть;
Но через день желание забыто,
И не внушает больше аппетита
Обгрызенная эта сласть;
Влюбленный,
Еще недавно пылко исступленный,
Добившись цели, скучен[235] и не рад,
Какой-то меланхолией объят.
Зачем, как Лев[236] и Львица,
Не можем мы играючи любиться?
Печаль для нас — намек,
Чтоб не был человек к утехам жаден,
Ведь каждая нам сокращает на день
Отмеренный судьбою срок;[237]
А краткость
Блаженства и существованья шаткость
Опять в нас подстрекают эту прыть —
Стремление в потомстве жизнь продлить.
О чем он умоляет,
Смешной чудак? О том, что умаляет
Его же самого, —
Как свечку, жжет, как воск на солнце, плавит,
Пока он обольщается и славит
Сомнительное божество.
Подальше
От сих соблазнов, их вреда и фальши! —
Но Змея грешного (так он силен)
Цитварным семенем[238] не выгнать вон.
Постой — и краткой лекции внемли,
Любовь моя, о Логике любви.
Вообрази: пока мы тут, гуляя,
С тобой беседовали, дорогая,
За нашею спиной
Ползли две тени, вроде привидений;
Но Полдень воссиял над головой[240] —
Мы попираем эти тени.
Вот так, пока Любовь еще росла,
Она невольно за собой влекла
Оглядку, страх; а ныне — тень ушла.
То чувство не достигло Апогея,
Что кроется, чужих очей робея.
Но если вдруг Любовь с таких высот,
Не удержавшись, к западу сойдет,[241]
От нас потянутся иные тени,
Склоняющие душу к перемене.
Те, прежние, других
Морочили, а эти, как туманом
Сгустившимся, нас облекут самих
Взаимной ложью и обманом.
Когда Любовь клонится на закат,
Все дальше тени от нее скользят —
И скоро, слишком скоро день затмят.
Любовь растет, пока в Зенит не станет,
А минет Полдень — сразу Ночь нагрянет.
Пришли мне что-нибудь не в дар, а в знак
Надежды, успокой мою тревогу, —
Безделицу, какой-нибудь пустяк,
Для улья моего хоть каплю меда.
Не жду я ленты, вышитой тобой, —
Двух наших чувств в одно не свяжешь ею,
В знак верности и простоты святой
Колечко у тебя просить не смею.
Не присылай старинный свой браслет —
Кораллов крупных нить иль вереницу,
Желая показать, что им вослед
Так и должны сердца соединиться.
Я твой портрет желанный не возьму,
И даже опознав любимый почерк,
Пожалуй, не обрадуюсь письму —
Игре и блеску остроумных строчек.
Подарки — вздор и блажь, ни то ни се.
Люблю тебя. Ты веришь? Вот и все.
Я не могу любить того,
Кто влюбчив чересчур;
Любовь — неволя для него,
Тиран ему — Амур.
Но и разборчивых особ
Любить — опасный труд;
Такой легко изменит, чтоб
Отведать новых блюд.
Душе претит тот верхогляд,
Кто лишь к красоткам льнет;
Но если кто уродке рад,
Тот сам в душе — урод.
Я остряков не выношу,
Их желчь несносна мне;
Но и болванов попрошу
Держаться в стороне.
Богач подарками скует
И сделает рабой;
Но много ль проку от свобод,
Коль кавалер скупой?
Кого же выбрать из мужчин,
Без страха полюбя?
Всего надежней — без причин —
Любить саму себя.
вернуться
...Незнанье / Лишь пуще разжигает в нас желанье... — Ср.: «...любящие не знают, чего желают, или ждут, ибо не знают самого Бога...» (Фичино М. Комментарий на «Пир» Платона, II, 6).
вернуться
...Ребенок, видя пряничного Принца... — Фигурные пряники обычно продавались на ярмарках.
вернуться
...Добившись цели, скучен... — Высказывание «post coitum triste» известно из приписываемых Аристотелю «Проблем» (гл. «О разных предметах»).
вернуться
...как Лев... — Ссылаясь на неустановленный текст Галена, считали, что львы и петухи обладают избытком солнечной энергии и не испытывают упадка сил, в том числе посткоитального.
вернуться
...Ведь каждая нам сокращает на день / Отмеренный судьбою срок... — Семя считалось проводником витальной энергии, и частое соитие лишало организм сил и здоровья (Аристотель. О долгой и краткой жизни). Источник суеверия, что каждое соитие отнимает один день жизни, не установлен.
вернуться
Цитварное семя — неправильное название высушенных нерасцветших соцветий цитварной полыни (Artemisia cina Berg). Считалось анафродизиаком (средством, подавляющим половое влечение), так как понижает давление и сужает сосуды.
вернуться
Фигуры влюбленных уподобляются гномону (стержню) солнечных часов. В эмблематике солнечные часы — символ связи между влюбленными. Об этой символике писал Питер Корнелий Хофт, нидерландский поэт и драматург (Hooft Р.К. Emblemata amatoria (Эмблемы любви), 1611). У Донна символ любви — Солнце.
вернуться
...Но Полдень воссиял над головой... — Просьба к любимой надолго сохранить любовь, что повторит подвиг Иисуса Навина (Нав. 10:13).
вернуться
...Не удержавшись, к западу сойдет... — Рудимент солярных культов, где Запад был символом смерти, страны теней.
вернуться
Опубликован в 1649 г. Авторство Донна сомнительно.
вернуться
Опубликован в 1650 г. Написан от лица женщины (ср.: «Рассвет» и «Сапфо к Филене»). Героиня перечисляет основные модели мужского поведения, которые в «Любовных элегиях» упоминает Овидий.