Читать онлайн "Стихотворения и поэмы" - Донн Джон - RuLit

РАЗНООБРАЗИЕ

Я в небе измененья наблюдаю,[397] А сам разнообразье отвергаю И не делю со многими любовь... Но только новизна волнует кровь. Ведь солнце, золотой властитель света, Преображая тусклые предметы, По зодиаку движется вперед И, кончив старый, входит в новый год. Вселенная подвластна измененью: Лишь в нем одном источник наслажденья. Прозрачнее всего реки поток,[398] Где он широк и путь его далек, Пруд может быть приятною картиной, Но он гниет и зарастает тиной. Не говорите мне, друзья, о ней, Что лишь она достойна быть моей. Ее желанной сделала природа, Пожалуй, для всего мужского рода, — Я первый бы презреньем заклеймил Того, кто бы ее не полюбил, Я жизнь готов отдать, в любви сгорая, Но, как хотите, я не понимаю, Зачем служить я должен лишь одной, Не смея и помыслить о другой? Нет, мне не по душе закон такой! Я белокурой нынче околдован,[399] Сияньем золотых волос я скован, Взор нимфы обольстил меня, увлек... Я даже бы в могилу с нею лег! Но и смуглянка может стать любимой, Ведь речь ее влечет неодолимо. В иных, хотя достоинств этих нет, Но тоже привлекает некий свет, И хоть они не блещут красотою, Зато пленяют мыслей чистотою, И тут нас соблазняет, так сказать, Сама попытка их завоевать. А нашим предкам счастье улыбалось:[400] Измена там виною не считалась, Кого желал, ту делал ты женой, Ты мог владеть красавицей любой: Женились на сестре и на кузине,[401] Как водится у персов и поныне.[402] Храня свое достоинство всегда, Там дама сразу говорила: «Да!» Совсем не то теперь уже на свете: Доверчивость заманивают в сети, Забыт природы благостный закон, Хоть предками священно чтился он, И хартия свобод ушла в забвенье, И стали мы теперь рабами Мненья.[403] Чудовище ужасное оно, Нам с ним — увы! — считаться суждено: Оно веленьем моды непреклонной Диктует нам и нравы, и законы, Неся любви непоправимый вред, И прежней силы у любви уж нет! Амур теперь зачахнул и смирился, Могучих крыльев он своих лишился, Утратил лук тугой с колчаном стрел, Которыми сердца разить умел. Как мало тех, кто нынешней порою Остался в дружбе с вольностью былою! Сторонники низвергнутой любви, Они хранят ей преданность в крови — И, нынешние обходя запреты, Дают ей вечной верности обеты. В их лагерь, скромный рыцарь, встал и я, И не уступит им любовь моя. Я радость нахожу в таком служенье, Готов я исполнять ее веленья, И, данный лишь одним движеньем глаз, Мгновенно сердце выполнит приказ. Наступит некогда иное время, И я отвергну тягостное бремя: Не вечно рабство, должный срок пройдет, И лучший век свободу нам вернет. То, что дало нам времени теченье, Не так легко поддастся измененью, Страстей мгновенных схлынет суета, С достоинством сольется красота, И, ежели в одной найдется счастье, Вовек мы будем у нее во власти.

ПУТЬ ЛЮБВИ[404]

Влюбленный, если он к венцу любви Не устремляет помыслы свои, Схож с моряком, доверившимся бездне Лишь ради приступа морской болезни. Любовь свою, как медвежонка мать, Мы не должны без удержу лизать,[405] Ее мы этим только изувечим, Слепивши зверя с ликом человечьим. В единстве совершенство нам дано: Люби одну, и в ней люби — одно.[406] То, что мы ценим в золотом дукате, Не ковкость, не наружный блеск и, кстати, Не благородство и не чистота, Не звон приятный и не красота, А только то, что злато в наше время — Душа торговли, признанная всеми. И в женщинах нам следует отнюдь Ценить не свойства внешние, а суть.[407] Любить иначе было б оскорбленьем Любви — иль сущим недоразуменьем. Чтить добродетель? Нет, благодарим! Мужчина — не бесполый херувим И не бесплотный дух. Всяк мне свидетель: Мы любим в женщине не добродетель, Не красоту, не деньги. Путать с ней Ее достоинства, по мне, гнусней, Чем путаться тайком с ее же дворней. Амура не ищите в выси горней.[408] Подземный бог, с Плутоном наравне[409] В золотоносной, жаркой глубине Царит он.[410] Оттого ему мужчины Приносят жертвы в ямки и ложбины.[411] Небесные тела земных светлей, Но пахарю земля всего милей. Как ни отрадны речи и манеры, Но в женщинах важней другие сферы. Суть женская не меньше, чем душа, Годна любви, вольна и хороша. Но слишком долго в дебрях проплутает, Кто верхний путь к сей цели избирает. В лесу ее кудрей полно препон: В капканах и силках застрянет он. Ее чело, как море штилевое, В недвижном истомит его покое — Иль вдруг нахмурясь, за волной волну Погонит, чтоб пустить его ко дну. Нос, устремленный вниз, к полдневным странам, Деля, как нулевым меридианом,[412] Два полушарья щек, приводит нас Вернее, чем звезда или компас, К Блаженным островам — но не Канарам,[413] Где вас поддельным опоят нектаром,[414] А к сладостным устам, куда доплыв, Любой моряк сочтет, что он счастлив Навеки! Там сирены распевают,[415] Премудрые оракулы вещают[416] Благие тайны, там — жемчужный грот, Где Прилипала страстная живет.[417] Оттуда, миновав мыс Подбородка И Геллеспонт пройдя довольно ходко Меж Секстом и Абидосом грудей[418] (Пролив, небезопасный для ладей!), Мы выйдем на простор безбрежной влаги, Где родинок лежат архипелаги, И к Индии стремясь прямым путем,[419] Атлантики пупок пересечем. Здесь мощное подхватит нас теченье; Но тем не завершатся приключенья: Ведь на пути в желанный край чудес Нас ждет другой, препятствий полный, лес. Измаясь тем, возропщете невольно, Что выбрали такой маршрут окольный. Нет, нижний путь (послушайтесь меня) Короче; да послужит вам ступня Надежной картой к странам вожделенным:[420] Она мила, но не грозит вам пленом; Она чужда притворству: говорят, Что даже черт не может спрятать пят;[421] Она не ведает личин жеманства; Она эмблемой служит постоянства.[422] В наш век и поцелуя ритуал, Начавши с уст, довольствоваться стал Властительным коленом иль рукою;[423] А ныне папской тешится ступнею.[424] Когда и князи начинают с ног,[425] То и влюбленным это не в упрек. Как птиц, летящих в воздухе, быстрее Полет свободных сфер сквозь эмпиреи,[426] Так этот путь, эфирный и пустой, Лишен помех, чинимых красотой. Природа женщин одарила дивно, Дав две мошны, лежащих супротивно. Кто, дань для нижней накопив казны, С превратной к ней заходит стороны, Не меньшую ошибку совершает, Чем тот, кто клистером себя питает.