Читать онлайн "Стихотворения и поэмы" - Донн Джон - RuLit

Выбрать главу

А впрочем, что-то отыскалось; Вид показался мне знаком, — Румяное, — хотя с бочком;[52] Ничье, — хоть многим обещалось; Щеглами и дроздами малость Поклёвано; но в случае таком Сгодится, чтоб его послать в замену; Оно — твое! ему я знаю цену.

ЛИХОРАДКА[53]

Не умирай! — иначе я Всех женщин так возненавижу, Что вкупе с ними и тебя Презреньем яростным унижу.

Прошу тебя, не умирай! — С твоим последним содроганьем Весь мир погибнет,[54] так и знай, Ведь ты была его дыханьем.

Лишен тебя, своей души,[55] Останется он разлагаться, Как труп в кладбищенской тиши, Где люди-черви копошатся.

Схоласты спорят до сих пор: Спалит наш мир какое пламя?[56] О мудрецы, оставьте спор, Сей жар проклятый — перед вами.

Но нет! не смеет боль терзать Так долго — ту, что стольких чище; Не может без конца пылать Огонь[57] — ему не хватит пищи.

Как в небе метеорный след,[58] Хворь минет вспышкою мгновенной, Твои же красота и свет — Небесный купол неизменный.

О мысль предерзкая — суметь Хотя б на час, безмерно краткий, Вот так тобою овладеть, Как этот приступ лихорадки!

ОБЛАКО И АНГЕЛ

Тебя я знал и обожал Еще до первого свиданья: Так ангелов туманных очертанья[59] Сквозят порою в глубине зеркал; Я чувствовал очарованье, Свет видел, но лица не различал. Тогда к Любви я обратился С мольбой: яви незримое, — и вот Бесплотный образ воплотился, И верю: в нем Любовь моя живет, Твои глаза, улыбку, рот, Все, что я зрю несмело, — Любовь моя, как яркий плащ, надела, Казалось, встретились душа и тело.

Балластом грузит мореход Ладью, чтоб тверже курс держала; Но я дарами красоты, пожалуй, Перегрузил Любви непрочный бот: Ведь даже груз реснички малой Суденышко мое перевернет! Любовь, как видно, не вместима Ни в пустоту, ни в косные тела;[60] Но если могут серафима Облечь воздушный облик и крыла, То и моя б любовь могла В твою навек вместиться, — Хотя любви мужской и женской слиться[61] Трудней, чем Духу с Воздухом сродниться.

РАССВЕТ[62]

Что из того, что рассвело? Допустим, за окном светло. Что, если свет, так и вставать? Ведь нас не тьма свела в кровать. Кто любит, не боится темноты, Ужель бояться утра должен ты?

Свет безъязык, хотя глазаст;[63] Вот был бы он болтать горазд, Сказал бы милому: Постой! Так скоро не беги от той, Что отдала тебе любовь и честь — Дражайшее, что в этом мире есть.

Что гонит прочь тебя — дела? Нет для любви опасней зла. Уж лучше плут, бедняк, урод, Чем связанный кольцом забот. Кто вечно от любви к делам спешит, Тот больше, чем распутный муж, грешит.

ГОДОВЩИНА

Все короли со всей их славой, И шут, и лорд, и воин бравый, И даже Солнце, что ведет отсчет Годам, — состарились на целый год С тех пор, как мы друг друга полюбили, Весь мир на шаг придвинулся к могиле; Лишь нашей страсти сносу нет, Она не знает дряхлости примет, Ни завтра, ни вчера — ни дней, ни лет,[64] Слепящ, как в первый миг, ее бессмертный свет.

Любимая, не суждено нам, Увы, быть вместе погребенным;[65] Я знаю: смерть в могильной тесноте Насытит мглой глаза и уши те, Что мы питали нежными словами, И клятвами, и жгучими слезами; Но наши души обретут, Встав из гробниц своих, иной приют, Иную жизнь — блаженнее, чем тут, — Когда тела — во прах, ввысь души отойдут.

Да, там вкусим мы лучшей доли, Но как и все — ничуть не боле;[66] Лишь здесь, друг в друге, мы цари! — властней Всех на земле царей и королей; Надежна эта власть и непреложна: Друг другу преданных предать не можно, Двойной венец весом стократ; Ни бремя дней, ни ревность, ни разлад Величья нашего да не смутят, Чтоб трижды двадцать лет нам царствовать подряд!

НА ПРОЩАНИЕ: ОБ ИМЕНИ, ВЫРЕЗАННОМ НА СТЕКЛЕ

Взгляни — я начертал Алмазом имя[67] на стекле оконном: Да хрупкий обретет кристалл Дух прочный чародейством оным; Да блеск впитав твоих лучистых глаз, Ценою превзойдет алмаз.