Здесь к осени, в венце стальных колосьев,Обрёл Сократ последний свой приют…Ты слышишь, неприкаянный философ,Как двери в Никуда легко поют?..
Вечер в вагоне
В ночь смещается равнина,Все – от окон, вновь за карты…Как душа твоя ревнивоЛовит каждый луч заката,
Как боится не напитьсяВлаги зрительно-воздушной,Как секунд мелькают спицы,Как сухим цветам не спитсяВсю метель в суме пастушьей…
«Ищет галка оттаявший грош…»
Ищет галка оттаявший грош,Свищет поле на сотни ладов,Города окунаются в дождь,Очищаются от холодов:
Скоро снова меня поведёшьПо дороге без слов и следов…
И китайских садов фонари –Сизари за окном у меня,Но зажги свой закат, говориНа заре уходящего дня,
Потому что горит изнутри –И грозит распаяться броня…
«В грандиозных зарослях жары…»
В грандиозных зарослях жарыСозревала будущая осень.Полдень сник. Он выбыл из игры,Краски лета исчерпал и бросил,
И они бочонком, грохоча,Покатились с августовской горки.А в случайных уличных речах –Кисловатый привкус чёрной корки.
В это время птицы мелют вздор,Ласков к нам любой, кого ни встретим,И в негромкий личный разговорПьяный день всегда встревает третьим.
…Вот уж, солнце на плечо склоня,Населённый скверик зачирикал –И в закатной, жёлтой чаше дняЗакружились птицы, как чаинки.
Не прошло и четверти часа –Происходит смена декораций:Конный бой на небе началсяИ грозит на землю перебраться,
И с мольбой безмолвной смотрят вверхТополя, качаясь и кивая,И идёт бездельник-человекК остановке сонного трамвая.
Взгляд парит, жары покинув клеть,В облаках теряется высоких,Навсегда спеша запечатлетьОбраз дня в простых, как воздух, строках…
Новоспасский монастырь
О самый овраг спотыкались дома –Причудливые сосуды печали,Зарёй закупоренные дотемна,И гордые тучи ландшафт венчали.
И он – почерневший за зиму сосуд,Наполненный винной виной предчувствий,Воочию видел: его несутРаспить – и разбить в одичалом хрусте
Кустов придорожных и слов сухих,Какими обменивается прохожийСо встречным случайным. Он чувствовал кожейДревесно-шершавую сухость их.
Темнело, и тучи слетались на пир,А он на лукавый проулок с опаскойКосился. Тогда монастырь НовоспасскийПроулок и позднее небо скрепил.
…Есть странное место пред монастырём –Поляна с деревьями грозно-густыми,Завалена углем и всяким старьём, –Поляна людей, забывающих имя.
Здесь утром пируют под каждым кустом,А к вечеру многие спать остаются,И галки на выцветшем зданье святомСквозь дождь еле слышный над ними смеются.
Задушенный проводом, спит монастырь,И в памяти слов распадаются звенья,И тенью выходит звонарь на пустырь –На полный до края обид и забвенья……………………………….
…И он тут сидел, забываясь, лечась,И пил эту смесь униженья и боли,И было страданье его – только частьОгромной, как небо, всеобщей недоли.
И вдруг он увидел старушек – ониОдна у другой отнимали бутылки,Валявшиеся, куда ни взгляни,Ругаясь до самозабвения пылко.
И всё же прервать не могли тишины:Крутой колокольни колонки и дверцы –Как тайна безропотно-нищей страны,До дня отомщенья хранимая в сердце.
…И день воссиял. Он поднялся – и шёл,Проулком, землёю и небом довольный.Был издали виден ему хорошоСверкавший на башне рассвет колокольный.
«В огромном, начала века…»
В огромном, начала века,Доме в траурной раме,В каком, быть может, РевеккаЖила когда-то в Харране,
Во тьме, в ноль часов с минутой –А время хлопьями валит –Один ледяной, неуютный,Лепной балкон оживает:
Человек открывается ночиИ смотрит на шаткие звёзды,И всё, чем он был озабочен,Облетает морозно и просто,
Но холод в душе остаётся.Он видит случайно меня –Напротив. И непрочно смеётся,Перебирая ужасы дня,