Этот порыв непреклонный,
Сила вот эта — откуда?
Мозг его — это мильоны
Мыслей рабочего люда.
Нищим, безродным, голодным
Слово его — не затмится!
И маяком путеводным —
Взмах огненосной десницы.
150. «Другая жизнь другого ищет слова…»
© Перевод С. Крыжановский
Другая жизнь другого ищет слова,
Но как найти и в песне воплотить?
Вновь колыбельная звенеть готова,—
Марш победит, хоть трудно победить.
И Блок, и Григ, и грезы молодые,
И ласковое колыханье вод…
…На улицу Заливчего Андрия
Тебя гвоздильный требует завод.
151. «На солнце ясень в жар одет…»
© Перевод Н. Ушаков
На солнце ясень в жар одет.
И каплют ягоды с шелковиц…
Печать сломай, сними запрет,
Сожги старинный часословец!
На солнце мир блестит живой,
Пред ним — твои ничтожны тайны…
Хвала, хвала, тебе, забой!
Живите, радуйтесь, комбайны!
На солнце прежним дням конец,
И лесть истлела вместе с ними:
Рабочий — а не вождь и жрец —
Поэта подлинного имя…
152. НА ПРИСТАНИ
Сонетоид
© Перевод В. Цвелёв
Подходит пароход. Зигзагами, кругами
Средь черных вод дрожит огней неверный свет
Я снова думаю: приедешь или нет? —
И безнадежными толпу сверлю глазами.
Какой-то гармонист безрадостно ведет
Свои веселые и грустные мотивы.
Мешки с картофелем. Прожектор суетливый
Рукою белою Венеру достает.
А есть еще в толпе и древнее и злое:
На поле — тракторы, а взгляд скребет сохою…
Что ж! И таких люблю крестьян и горожан!
…Пришел!.. Командует, как бури повелитель,
Охрипший волк морской — деснянский капитан…
И снова нет тебя. Терпенье — наш учитель.
153. ЛАСТОЧКИ
© Перевод В. Цвелёв
Ласточки на проволоку сели…
Будущее — вот прообраз твой:
Окрыленный, светлый мир земной,
Гения полет к великой цели!
Трубам фабрик, чей смолистый дым
Поднимается по-братски к тучам,
Городам, полям, лесам дремучим
Стало электричество родным.
И стоят машины-великаны,
Как слоны, послушны малышам,
И звучат слова радиограмм,
Словно птицы, облетая страны.
Победит врагов звериный ряд
Человек, грядущего наследник,
Вся планета будет заповедник,
Где шумят ковыль и виноград.
Наша воля в жажде неуемной
Грань труда и праздника сотрет;
Для тебя, земной счастливый род,
Звезды вспыхнут и зажгутся домны,
Хлынет музыка без берегов
Над коврами яркого металла… —
Это мне и сыну щебетала
Ласточка с гудящих проводов.
154. «Вот полночь августа, сигналы паровоза…»
© Перевод И. Поступальский
Вот полночь августа, сигналы паровоза,
Шум поезда живой, кровь жаркая земли…
Да! Жить и знать любовь, и ненависть, и слезы,
Смеяться рваться вдаль, сжигая корабли!
Ведь остановка — смерть. Иди не отступая,
Свое усилие прибавь к мильонам рук,
Будь с теми, кто живет, одним огнем пылая,
И в радость перекуй ничтожность личных мук.
«Ты одинок! Ты горд!» Нет слов презренней в мире!
За пышностью одежд их смысл убог и мал!
Подумай: темные пересекает шири
Зов к подвигам труда — тебе и нам сигнал!
155. ПОСТРОЙКА
© Перевод Б. Турганов
Не прихотью миллиардера,
Не на потеху томных дам,
Не сон, не призрак, не химера,
Не лупанарий и не храм, —
Нет! Воплощенье мускулистых,
К работе устремленных рук
В сплетеньях плавных, взлетах быстрых
Над мостовой явилось вдруг.
Вот почему, когда рубанки
Шуршали в стружке золотой,
Напев свободной «Варшавянки»
Летел над нашей головой.
Вот почему так вдохновенно
Звенели юных голоса,
Когда, освобождая стены,
Сошли последние леса.
Вот почему из подворотни
Мещане плакались вчера,
Что отошла бесповоротно
Их беззаботная пора.
…И сыплет золотом червонным
Луч солнца, рдея и горя́,
И над торжественным фронтоном
Встает грядущего заря.
156. БЕТХОВЕН
© Перевод Б. Турганов
Д. Балацкому
Когда до слуха гения глухого
Не достигало уж людское слово,
Когда он знал лишь бунт стихий немых
И, страстью опьяняемый, из них
Слагал гармонии чредой чудесной,—
Смерть подошла. Великий и безвестный,
Прославленный, осмеянный, титан
И раб — он умирал. Сплошной туман
Окутал небо. Дали застилая,
Росла гроза. Жестоких мыслей стая
Навстречу ночи реяла над ним.
Вдруг, жаждой ненасытною томим,
Он поднялся — орел, еще могучий.
Он слышал, слышал! Ах, взлететь на кручи,
Изрыть всю землю, лишь бы радость дать
Сынам земли! — Он слышал, как опять
Ударил гром в небесное подножье!
Охваченный неповторимой дрожью, —
А смерть уже на лбу чертила знак, —
Он небу, гордый, показал кулак.
Бетховен! Этот взмах твоей ладони
Страшнее самой страшной из симфоний!
1933–1947
157. СТРАНИЧКА МЕМУАРОВ
© Перевод Л. Длигач
Помню день, когда я, гимназистом,
В Кожанку из Киева попал.
В воздухе, прозрачном и душистом,
Поезд прогудел и замолчал.