В целом же изменения, происшедшие в поэтике Заболоцкого в связи с тем новым, что вошло в его творчество, могут быть охарактеризованы его собственными словами:
Окончившийся накануне 1938 года пленум Союза писателей, посвященный юбилею поэмы Руставели «Витязь в тигровой шкуре», отметил среди других ее переводчиков и работу Н. Заболоцкого.
Отвечая на вопрос «Литературной газеты» о творческих планах, Н. Заболоцкий говорил: «Попробую дать стихотворную обработку „Слова о полку Игореве“. Буду переводить поэмы Важа Пшавела. Буду работать над третьей книгой стихов».[35]
Однако этим планам пришлось осуществиться не скоро.
19 марта 1938 года Н. Заболоцкий был арестован по ложному политическому обвинению. Последующие годы он находился на Дальнем Востоке, Алтае и в Казахстане, и вернулся в Москву в мае 1946 года.
Истинным поэтическим подвигом является завершенный им в 1946 году труд — вольное переложение «Слова о полку Игореве», начатое еще в 1938 году.
Н. Заболоцкого справедливо называют одним из первых в блестящем ряду выдающихся советских поэтов-переводчиков — М. Лозинского, Б. Пастернака, Н. Тихонова, С. Маршака, В. Левика. С. Липкина и др. Их трудам русский читатель обязан тем, что за последние десятилетия он с огромным эстетическим наслаждением, не говоря уж о познавательном интересе, прочел множество произведений, известных прежде в крайне несовершенных переводах, а то и вовсе ему недоступных. В ряде случаев эти переводы оказывались не просто литературным фактом, а знаменовали собою для читателя открытие ранее ему неизвестных пластов человеческой культуры, бывших прежде узконациональным достоянием.
«Переводчик служит делу дружбы народов, их взаимному обогащению в области культуры, — писал Н. Заболоцкий. — Весь его труд и все его профессиональные навыки определяются этой основной его целью».[36] «Заметки переводчика», откуда взяты эти слова, — это своеобразные заповеди, которые выработал для себя поэт и которых он строго придерживался. Они свидетельствуют о высоком чувстве ответственности переводчика перед автором оригинала, перед иноязычной культурой, перед своими читателями: «Успех перевода зависит от того, насколько точно переводчик сочетал меру точности с мерой естественности. Удачно сочетать эти условия может только тот, кто правильно отличает большое от малого и сознательно жертвует малым для достижения большого… Переводчиков справедливо упрекают в том, что многие из них не знают языка, с которого переводят. Однако первая и необходимая их обязанность: хорошо знать тот язык, на котором они пишут… Перевод — экзамен для твоей литературной речи. Он показывает, каким количеством слов ты пользуешься и как часто обращаешься к Ушакову и Далю… Подстрочник поэмы подобен развалинам Колизея. Истинный облик постройки может воспроизвести только тот, кто знаком с историей Рима, его бытом, его обычаями, его искусством, развитием его архитектуры. Случайный зритель на это не способен… Переводчик, последователь лингвистического метода, подобно жуку, ползает по тексту и рассматривает каждое слово в огромную лупу. В его переводе слова переведены „по науке“, но книгу читать трудно, так как перевод художественного произведения не есть перевод слов… Существуют образы, которые, будучи выражены автором, заставляют читателей плакать, а в буквальном переводе на другой язык вызывают смех. Неужели ты будешь смешить людей там, где им положено проливать слезы?»
Н. Заболоцкому принадлежат многие переводы с немецкого, венгерского, итальянского, сербского, таджикского, узбекского, украинского языков, но в особенности значительны его переводы классической и современной грузинской поэзии. Фундаментальным итогом многолетней работы является вышедший в Тбилиси в 1958 году двухтомник «Грузинская классическая поэзия в переводах Н. Заболоцкого».
«Поэт Симон Чиковани еще в довоенное время познакомил меня с Грузией, ее историей и культурой и привлек мое внимание к ее литературе», — писал Н. Заболоцкий в предисловии, вспоминая «истоки» этой работы.
Уже в середине тридцатых годов он перевел, в сокращенном варианте, знаменитую поэму Шота Руставели и начал работать над переводами из Важа Пшавела. Когда после войны Н. Заболоцкий возвратился к прерванному труду, он заново, полностью перевел «Витязя в тигровой шкуре» и целую плеяду грузинских классиков — Давида Гурамишвили, Григола Орбелиани, Илью Чавчавадзе, Акакия Церетели и Важа Пшавела. Это было плодом огромной работы, изучения множества источников, посещения мест, с которыми были связаны переводимые стихи и поэмы. Н. Заболоцкий читал по-грузински и знал на память целые строфы «Витязя в тигровой шкуре».