В поэме о Разине чувствуется порывистый ветер близившейся революции, она проникнута радостным ожиданием ее, наполнена боевым задором, буйным протестом против старого мира. Правда, революция представлялась автору лишь в самых общих абстрактных чертах. Однако устремленность к ней поэта, весь эмоциональный накал поэмы вдохновлены горячим сочувствием народным массам: «каждый, в ком Разин задорится, разом поймет батрака – у кого трудовая рука», – говорит Каменский в финале поэмы.
Образ вождя крестьянской бедноты неоднократно привлекал внимание писателей, обращавшихся к теме народных восстаний. Напомним поэмы В. Хлебникова первых пооктябрьских лет («Уструг Разина» и «Разин»), роман А. Чапыгина «Степан Разин» и другие.
Каменский не стремился к воссозданию исторически достоверного облика Разина, обращаясь к тому легендарному фольклорному образу, который создан был народом. Разин у Каменского выступает как предводитель «понизовой вольницы», голытьбы, «разобиженной палачами», восставшей во имя вольности и отмщения «отродию княжому». И в то же время Разин, вернее сам автор, мечтает о том времени, когда «сплетутся все руки задружно», когда настанет время освобождения:
Как видим, революционные устремления Каменского в середине 1910-х годов были довольно расплывчатыми. В первой редакции поэмы заметно сказались анархические представления о сущности революционного переустройства; наряду с призывами к расправе с князьями и боярами в ней звучали утопически-примирительные ноты.
В окончательной редакции поэмы все эти мотивы и призывы к общему «хороводу» Каменский исключил. От первой редакции остались лишь два-три наиболее удачных и известных фрагмента (вроде «Сарынь на кичку!»). При этой переработке во многом изменился и самый стих поэмы. Первоначальный песенный строй ее был заменен отрывистым, динамичным ритмом, основанным на выкрике, на выделении интонацией каждого стиха, каждого отдельного слова.
Однако и окончательная редакция сохранила свой изначальный пафос прославления разрушительной, беспощадной мощи крестьянского мятежа, стихийности народного гнева и удали. И здесь Равин – лихой забубенный парень-гусляр, бесшабашный и дерзкий ушкуйник. «За народ обездоленный, бедный», за «сермяжью Русь» выступает этот герой Каменского с бесхитростно-наивным признанием:
По художественным средствам своего воздействия поэма о Равине ближе всего к опере, в которой производит впечатление не жизненное правдоподобие, а музыка, пение, декорации, общая эмоциональная приподнятость всего спектакля. Крупным планом у Каменского выступает эффект массовых сцен, мелодраматизм ситуаций.
Поток образов, песен, выкриков передает стихийную, все разрушающую, беспощадную разбойную удаль, вековечную народную жажду свободы. Поэма обильно насыщена фольклорными, песенными образами, ритмами, интонациями, народной лексикой:
Эти фольклорные, песенные мотивы и образы перекликаются с подлинными, широко бытовавшими народными песнями о Разине:
Каменский передает в своей поэме гневный разгул масс, разрушительную силу мужицкой ненависти, пользуясь зачастую звуковой какофонией, каким-то диким, почти заумным нагнетанием диалектизмов, нагррмождением жестких, шипящих и взрывающихся звуков, бередящих слух нелитературных слов-уродов: