Эти стихи, еще во многом наивные и профессионально неумелые, свидетельствуют об увлеченности Каменского общим революционным порывом тех лет. Рабочие и служащие железнодорожной станции Нижний Тагил организовали забастовку. «В 1905 году я был избран на 1-й съезд жел. – дор. союза, – вспоминал поэт. – И все время забастовки состоял председателем забастовочного комитета…»[7]
В результате принятых властями крутых мер забастовка была подавлена, а Каменский арестован и помещен в тюрьму Верхотурского уезда. Здесь Каменский сблизился с политическими заключенными, переведенными из Перми. Вместе с ними участвовал в голодовке протеста, в результате чего попал в лазарет и был после этого освобожден под подписку о невыезде. Однако по выходе из тюрьмы он сразу же уехал в Севастополь и отправился во вторую поездку в Стамбул, а оттуда в Персию (в Тегеран). По возвращении в Россию Каменский поселился в Петербурге.
Там, сдав в 1907 году экзамен на аттестат зрелости, он поступил на только что открывшиеся сельскохозяйственные курсы. Началась бурная столичная студенческая жизнь: посещение спектаклей, выставок, музеев, диспутов. В 1908 году Каменский становится секретарем, а затем и соредактором еженедельника «Весна», издававшегося Н. Шебуевым. В «Весне» публиковались как произведения маститых писателей (А. И. Куприна, Леонида Андреева), так стихи и рассказы начинающих авторов. Здесь Каменский познакомился с В. Хлебниковым, поместив в «Весне» один из его ранних опытов. Журнал просуществовал меньше года и был закрыт.
Систематически печататься Каменский начал с 1908 года. Его стихи и лирические рассказы появлялись в журнале «Весна» (1908) и альманахах «Венок» (1909), «Простор» (1909), которые публиковали произведения молодых, еще безвестных поэтов. По этим ранним стихам трудно представить себе будущего Каменского: они проникнуты упадочными, богемными настроениями, переполнены банальными образами и мотивами (об этом свидетельствуют самые названия: «Один», «Песни закатные», «Без ответа», «Холодно мне», «Могила», «Я устал» и т. п.).
Наряду с поэзией Каменский стал заниматься также живописью. Его работы – пейзажи в импрессионистской манере – появились на тогдашних выставках модернистского искусства. Занятия агрономическими науками отошли на второй план.
На вернисаже «Выставки картин современной живописи» весной 1909 года Каменский познакомился с художником и поэтом Давидом Бурлюком и его братом Владимиром, а также с художниками ‘ и поэтами: Еленой Гуро, М. Матюшиным, Н. Кульбиным. «Я, Бурлюки, Хлебников, – писал он в автобиографии, – начинаем часто бывать у Елены Гуро (жена Матюшина), у Кульбина, у Григорьевых, у Алексея Ремизова. Всюду читаем стихи, говорим об искусстве…, спорим, острим, гогочем».[8] В этой атмосфере споров и разговоров о новом искусстве и возникла идея издания альманаха «Садок судей».
Этот сборник, напечатанный на обороте обоев и без знаков препинания, вышел весной 1910 года. Он не имел еще определенной программы и объединял весьма разных поэтов, часть которых: испытала на себе воздействие символизма (Елена Гуро). Тем не менее издание «Садка судей», явившееся вызовом символистам с их. декадентски-ущербными настроениями, эстетизмом и культом изысканного формального мастерства, стало заметным событием литературной жизни. Позднее Каменский в полемическом задоре говорил: «На фоне скучного, бесцветного, малокровного символизма, как. молния, ярко блеснула наша книга „Садок судей“ и быстро разошлась, оставшись все же малопонятной для тех, кто успел отуманиться символизмом, запудрив свою яркую душу розовой пудрой из парфюмерного магазина русских символистов…»[9]
Почти все свои стихотворения, помещенные в альманахе «Садок судей», Каменский использовал в романе «Землянка», добившись, органического сочетания их с прозаическим текстом. Это произведение, законченное автором в том же 1910 году во время пребывания на Кавказе, было во многом навеяно «Паном» – романом Кнута Гамсуна, одного из любимых тогда писателей Каменского. В «Землянке» говорилось о весне, о пробуждении природы, о любви двух юных героев, отринувших культуру и поселившихся в лесной землянке.
Ранние стихи Каменского, как и его роман, пронизаны антиурбанистическими настроениями, которые в ту пору захватили многих поэтов, в частности – Велимира Хлебникова и Сергея Городецкого, с их поэтизацией языческой мифологии, преклонением перед стихийностью, первозданной мощью природы.
9
Центральный государственный архив литературы и искусства, фонд В. В. Каменского; ниже ссылки на этот архив даются сокращенно: ЦГАЛИ.