В конце 1913 года поэт приезжает с Каменки в Петербург и сразу же окунается в накаленную атмосферу первых выступлений футуристов. Вместе с Д. Бурлюком и Маяковским он принимает участие в ожесточенных диспутах о новых путях искусства. В начале следующего года совершает с ними турне по России, выступая с чтением лекций и стихов.
Турне с Маяковским и Д. Бурлюком началось в конце декабря 1913 года и продолжалось по март 1914 года. Харьков, Симферополь, Севастополь, Керчь, Одесса, Кишинев, Николаев, Киев, Минск, Казань, Пенза, Ростов-на-Дону, Саратов, Тифлис, Баку – таков был их маршрут по городам России. Эти выступления и вечера воспринимались публикой как бунтарские, и потому привлекали настороженное внимание полиции. В газетных отчетах сообщалось: «В день футуристического вечера все билеты были заранее распроданы. Публика большими массами ходила за футуристами, и немало трудов стоило полицейской власти разогнать толпу…»[13] В отличие от замкнутости символистов в узком кругу избранных, камерности их выступлений, – футуристы адресовались к широкой публике, постоянно выступали с эстрады, задорно читали эпатирующие лекции и стихи, устраивали шумные скандалы.
Каменский в своих воспоминаниях передает содержание доклада на вечере в Политехническом музее в Москве, на котором: он выступал совместно с Маяковским: «Я развивал мысль о том, что мы – первые поэты в мире, которые не ограничиваются печатанием стихов для книжных магазинов, а несут свое новое искусство в массы, на улицу, на площадь, на эстрады, желая широко демократизировать свое мастерство и тем украсить, орадостить, окрылить самую жизнь…»[14] В своих лекциях Каменский повторял многие положения Маяковского: объявляя войну мещанству, старому искусству, проповедовал ниспровержение общепринятых норм морали и эстетики. На тематике его публичных выступлений отразилось и недавнее увлечение авиацией. Он выступает с докладом: «Аэропланы и поэзия футуристов». Представление о содержании этого доклада дает афиша с броским перечислением тезисов: «О влиянии технических изобретений на современную поэзию. Пробеги автомобилей и пролеты аэропланов, сокращая землю, дают новое мироощущение».[15]
Увлечение Каменского техникой сказалось и в выпуске им книжечки пятиугольного формата – сборника «железобетонных поэм» «Танго с коровами» (М., 1914) и в таких стихотворениях, как «Полет в аэроплане», «Вызов авиатора» и т. п. Правда, «железобетонные поэмы» скорее относятся к области курьеза, чем к поэзии. Это были своего рода ребусы, в которых отдельные слова и буквы вписаны в разграфленные квадратики разной формы. Каменский принимал активное участие и в издании футуристических сборников, таких, как «Рыкающий Парнас» (1914), «Первый журнал русских футуристов» (1914), «Весеннее контрагентство муз» (1915), и других.
Русский футуризм был во многом противоречивым явлением. С одной стороны, в нем сказались демократические тенденции, настроения протеста против существующего положения вещей, господствующей морали, эстетики, общественного строя. Но в то же время в футуризме проявлялись и крайности индивидуалистического восприятия действительности, устремление к формалистическому новаторству и эстетическому нигилизму. Носителем революционной, демократической тенденции в футуризме был прежде всего молодой Маяковский. Нигилистическая и формалистическая струя наиболее последовательно представлена теорией «зауми» и уродливыми опусами Крученых. Каменский пытался в своем творчестве примирить обе эти тенденции, отдавая во многом дань литературной моде. Основное направление его таланта сказалось, однако, в поэме о Степане Разине, знаменовавшей стихийные бунтарские настроения, зревшие в крестьянских массах.
В 1915 году Каменский начал сотрудничать в журнале «Новый Сатирикон». В одном из июньских номеров журнала был напечатан отрывок из поэмы о Разине «Стенька Разин на персидском базаре» (с рисунком С. Судейкина). Близкое участие принял Каменский и в издании альманаха «Стрелец», в котором футуристы впервые объединились с символистами.
Зиму 1914–1915 года Каменский проводит в Куоккала под Петербургом (ныне Репино) на даче у режиссера Н. Н. Евреинова. Здесь же по соседству жили И. Е. Репин и К. И. Чуковский. Каменский стал посетителем «сред» в репинских «Пенатах», на которые обычно собиралось много народу, велись споры об искусстве. Об одном из таких собраний он вспоминает: «Обед кончился моими стихами. Репин аплодировал, радовался как ребенок, хвалил, к моей неожиданности, особенно разбойные стихи из „Разина“: „Вот это – стихия! Земля! Цельность! Широта разгула! Вот это – вольница! Вихрь бунта!“»[16]
15
Таковы были Тезисы афиши «знаменитых московских футуристов», выступавших в Казани 20 февраля 1914 года (ЦГАЛИ).