1926
Эвридика
Зарею лунною, когда я спал, я вышел,Оставив спать свой образ на земле.Над ним шумел листвою переливнойПустынный парк военных дней.Куда идти легчайшими ногами?Зачем смотреть сквозь веки на поля?Но музыкою из туманаПередо мной возникла голова.Ее глаза струились,И губы белые влекли,И волосы мерцая изгибалисьНад чернотой отсутствующих плеч.И обожгло: ужели ЭвридикойИскусство стало, чтоб являться намРассеянному поколению Орфеев,Живущему лишь по ночам.
1926
Психея
Любовь – это вечная юность.Спит замок Литовский во мгле.Канал проплывает и вьется,Над замком притушенный свет.И кажется солнцем встающимПсихея на дальнем конце,Где тоже канал проплываетВ досчатой ограде своей.
1926
Тебе примерещился город…
Тебе примерещился город,Весь залитый светом дневным,И шелковый плат в тихом доме,И родственников голоса.Быть может, сочные луныМерцают плодов над рекой,Быть может, ясную зрелостьНапрасно мы ищем с тобой!Все так же, почти насмехаясь,Года за годами летят,Прекрасные очи подругиВсе так же в пространство глядят.Мне что – повернусь, не замечуКак год пролетел и погас.Но для нее цветы цветут,К цветам идет она.И в поднебесье голосаИ голоса в траве.И этот свист и яркий светВ соотношеньи с ней —Уйдет она и вновь земляИсчезла предо мной.Вне времени и вне пространствБесплотен, словно дух,Я метеором промелькнул,Когда б не тихий друг.
1926
Я восполненья не искал…
Я восполненья не искал.В своем пространствеЯ видел образ женщины, онаС лицом, как виноград, полупрозрачным,Росла со мной и пела и цвела.Я уменьшал себя и отправлял свой образНа встречу с ней в глубокой тишине.Я – часть себя. И страшно и пустынно.Я от себя свой образ отделил.Как листья скорчились и сжались мифы.Идололатрией в последний раз звеня,На брег один, без Эвридики,Сквозь Ахеронт пронесся я.
1926
Ночь
И мы по опустевшему паркетуПодходим к просветлевшим зеркалам.Спит сад, покинутый толпою,Среди дубов осина чуть дрожитИ лунный луч, земли не достигая,Меж туч висит.И в глубине, в переливающемся зале,Танцуют, ходят, говорят.Один сквозь ручку к даме гнется,Другой медлительно следитЗа собственным отображеньем,А третий у камина спитИ видит Рима разрушенье.И ночь на парусах стремится,И самовольное встаетПолулетящее виденье:– Средь вас я феникс одряхлевший.В который раз, под дивной глубинойНеистребимая, я на костре воскресну,Но вы погибнете со мной. —– Спокойны мы, за огненной заставойТы временно забудешь нас.Но в глубине глухих пещерСтоит твое изображенье,Оно развеяно вездеИ связано с тобою нераздельно,Куда б ни залетела ты,Ты свой состав не переменишь. —Сквозь дым и жар Психея слышитДалекий погребальный звон.Ей кажется – огонь чужое тело ломит.Пред нею возникает мирСперва в однообразии прозрачном.
1926
На лестнице я как шаман…
На лестнице я как шаманСтал духов вызыватьИ появились предо мнойИ стали заклинать:«Войди в наш мир,Ты близок нам.Уйди от снов земли,Твой прах земнойДавно истлел.Пусть стянут внизЛишь призрак твой,Пусть ходит он средь них,Как человек, как человек, молчащий человек».И хохотали духи зло.У лестницы толпаТянула вниз, тянула внизМой призрак, хлопоча.
Ангел ночной стучит, несется…
Ангел ночной стучит, несетсяПо отвратительной тропинке,Между качающихся рож:«Пусть мы несчастны, размечает,Должны подруг мы охранитьИ вопль гармонии ужаснойСияньем света охватить».И ноги сгибнувшей подругиОн плача лобызать готов.Вот дверь открыласьИ с цветами идет мне сон свой рассказать,И говорит: «Ты бледен странно,Идем на кладбище гулять».Вокруг могилки и цветочки,И крестики и бузина.И по могилкам скачут детиИ сердцевины трав едят.И силюсь увести подругуПод опьяняющую ночь.Столбы ограды забиваю,Краду деревья – расставляю,И здание сооружаю.И снится ей, что мы блуждаемКак брат с сестрой,Что позади остался свист пустыннойЧто вечно существуем мы.