Богданович становится поставщиком салонно-развлекательных театральных пустячков, балетных либретто и одним из создателей в литературе 1780-х годов направления, приспосабливавшего русское народное творчество к официальным требованиям.
Интерес к русской сказке, проявившийся у Богдановича в «Душеньке», Екатерина II использует в своих целях. Ему поручают истолковать в духе легенды о добром русском мужичке, верноподданном и благочестивом, русские народные пословицы. В августе 1784 года работа была закончена, и «Собрание русских пословиц» куплено у Богдановича Академией наук.
В предисловии к этому «Собранию» народные пословицы характеризуются Богдановичем как выражение «благонравия и благоповедения». В таком духе сделан подбор, а в некоторых случаях и доработка текста.[1] Несомненным сочинением Богдановича является, например, такая «пословица»:
В начале 1784 года Богданович получает чин надворного советника с оставлением на прежней должности в Государственном архиве, где он служит с 1780 года. В ноябре 1785 года он пишет просительное письмо Потемкину в надежде через него поправить свои денежные обстоятельства: «Покровительство ваше, милостивый государь! есть для меня самое счастливое приобретение, почему осмеливаюсь представить вашей светлости мое состояние. Место, какое ныне в Государственном архиве занимаю, приносит мне жалованья только 450 рублей; деревень, ни земель, ни дома не имею. Прежде состояние мое подкреплял разными литературными для Академии работами, пока лета мои, здоровье и случаи могли давать к тому способы, но такие способы подвержены самой зыблемой временности; с малым жалованьем задолжал я ныне более тысячи рублей. Ваша светлость обыкли соделывать людей благополучными: избавиться от долгу, получить здесь место с приличным жалованьем и прославить с чувствительнейшей признательностью ваши милости будет мое благополучие».[2]
Деньги ему дали сразу, а желаемую должность он получил только через три года — «в 1788 году определением сената 28 августа помещен в Государственном архиве... в должность председателя» (автобиография).
Это назначение Богданович буквально выслужил у Екатерины II, изготовляя по ее заказу театральные пустячки.
Так, по его собственным словам, он в 1786 году «по имянному монаршему повелению сочинил лирическую комедию «Радость Душеньки», которая удостоена высочайшей апробации, и в знак монаршего благоволения при сем случае пожалована ему от государыни табакерка, вскоре же потом пожалованы на заплату долгов деньги. По представлении же комедии на придворном театре пожалована еще табакерка» (автобиография). В следующем, 1787 году за пародийно-комическую драму «Славяне» Богдановичу был «пожалован перстень». «Радость Душеньки» и драматические пословицы, написанные в это же время, уже говорят об упадке поэтического дарования Богдановича. Следы таланта и остроумия автора «Душеньки» еще заметны в пародийной по замыслу драме «Славяне», в которой Александр Македонский помогает обиженной греками новгородской огороднице Потапьевне. Но по своей идейной направленности «Славяне» совпадают и с публицистическими статьями Екатерины II в «Собеседнике» и ее «Ответами» на «Вопросы к сочинителю «Былей и небылиц» Фонвизина.
С конца 1780-х годов литературная деятельность Богдановича почти прекращается, изредка печатает он стихотворения в журналах и главным образом деятельно участвует в работе Российской академии над ее словарем. В 1795 году Богданович покинул службу в Государственном архиве, а в 1796 году уехал из Петербурга и поселился с семьей брата Ивана Федоровича в г. Сумах. Любовь к молодой девушке, его дальней родственнице, и намерение жениться на ней вызвали противодействие родных и ссору с братом. В 1798 году Богданович, так и оставшийся холостяком, переезжает в Курск; живет на небольшую пенсию, распродает свою библиотеку. После вступления на престол Александра I Богданович вновь пытается принять участие в работе Российской академии, посылает оду новому царю, за которую, по словам Карамзина, он получает перстень, задумывает издание своих сочинений. Все это прерывается болезнью в декабре 1802 года, за которой последовала смерть 6 января 1803 года.
Как общественный деятель и поэт Богданович складывается на рубеже 1750—1760 годов. Творческая его деятельность, в сущности, заканчивается в 1783 году, после выхода «Душеньки». Эти десятилетия русской жизни характерны широким распространением просветительских идей, возникновение которых связано с именами великих деятелей французского Просвещения XVIII века. Однако просветительство в России не было единым; оно наполнялось различным социально-политическим и философическим содержанием. К началу 1760-х годов обозначились со всей определенностью, с одной стороны, официальный, показной либерализм Екатерины II и ее ближайшего окружения, с другой — движение дворянской либерально-политической мысли, представленное группой Панина — Сумарокова. Если Екатерине II ее дружба с французскими просветителями нужна была для создания видимости просвещенной монархии и в ее намерения не входило практическое претворение в жизнь идей сословного равенства, установления твердого правопорядка и конституционно-представительного строя, то группа Сумарокова — Панина, не помышляя об уничтожении крепостного права и самодержавия, все же всерьез добивалась ограничения прав помещиков, введения, согласно теории Монтескье, «монаршистского» правления (конституционной монархии), уничтожения системы придворного фаворитизма.
Рядом с этими направлениями серьезной силой русской общественной жизни уже к концу 1760-х годов стало собственно просветительское направление, представленное Новиковым, Фонвизиным, Козельским и другими, менее видными деятелями.
Богданович не остался чужд передовым идеям века, но глубоко просветительскими идеями он не проникся и потому довольно легко отказался от них в годы, наступившие после пугачевского восстания.
Начало литературной деятельности Богдановича приходится на последние годы правления императрицы Елизаветы. Это была эпоха политической и духовной реакции, насаждавшейся придворной камарильей, которая грабила страну системой откупов-монополий и сдерживала проявление всякой оппозиционной мысли Тайной канцелярией. Молодой Богданович примкнул к той группе дворянской интеллигенции, которая не хотела мириться с духовным гнетом святейшего синода и тиранией придворной бюрократии. Журнал «Полезное увеселение» (1760—1762), в котором сотрудничал Богданович, был одним из первых русских литературных журналов и органом прогрессивной мысли.
На страницах журнала молодые литераторы и поэты сообща трудились над выработкой принципов морали и нравственности.[1] Здесь противопоставлялись нравственное самосовершенствование и душевная чистота — невежеству нравов и корыстолюбивой устремленности подавляющего большинства дворянства.
В это время в сознании молодого поэта еще сильны традиционно-религиозные представления о жизни. Примерно одна треть его стихотворений, напечатанных в «Полезном увеселении», — это переложения псалмов или рассуждения на религиозно-философские темы вроде «Письма о бессмертии души» (1761, октябрь).
В этом стихотворном рассуждении Богданович вполне во власти представлений о земной жизни как подготовительной школе бедствий и испытаний к будущему, загробному блаженству. Постулат бессмертия души, таким образом, служит ему оправданием существующего на земле порядка и собственного невмешательства в этот порядок.
С этой проповедью невмешательства в жизнь связана и своеобразно преломленная стоическая точка зрения на соотношение между разумом и страстями.
В духе консервативно понятого стоицизма решает Богданович вопрос о взаимоотношении разума и страстей в стихотворении «Умеренность», в «Эпистоле».[1]
1
См. об этом А. 3ападов. «Журнал М.Д. Чулкова «И то и сьо» и его литературное окружение». «XVIII век», сборник 2. М.—Л., 1940, стр. 122—133.
1
О «Полезном увеселении» см. Г.А. Гуковский. Очерки по истории русской литературы XVIII века. М. — Л., 1936, стр. 32—46, 202—208.