Интересно, что в другом рукописном варианте эти строки заменены иными, в общем свободными от порицаний герою.
Поэма, по сути дела, прервалась тогда, когда надо было наконец так или иначе развернуть авторский суд над героем, когда надо было вернуть его в село или окончательно утвердить право на побег. Ясного авторского суда в «Бродяге» нет. В настоящем своем виде этот «очерк в стихах» представляет собой поэму о страстном стремлении крестьянина жить и трудиться «на воле, по охоте», о любви его к воле. Вероятно, именно оттого, что слишком очевидной и естественной была в поэме безудержная радость беглого Алешки, Аксаков снял в «Московском сборнике» 1852 года ряд таких мест («Побег», V—VII; часть главы «Шоссе», рассказывающая о радостном труде Алексея, и др.). Кстати, это не помешало министру просвещения Ширинскому-Шихматову в докладной записке царю о первой книжке «Московского сборника» (1852) писать, что И. Аксаков изображает в таком свете похождения бродяг, что они «могут неблагоприятно действовать на читателей низшего класса».
Вечная борьба многообразных жизненных впечатлений и разъедающих сомнений, стремление доискаться смысла, причин в самих событиях жизни и неспособность вполне довериться объективному ходу жизни, цеплянье за догмы славянофилов и их круга и одновременно неприязнь к догмам — все это заставляет говорить о духовной драме Аксакова-поэта, так и не пришедшего к единству убеждений, к цельности взгляда на действительность. Свою молодость, ту пору, когда он писал стихи, Аксаков провел в тяжелых сомнениях и метаниях.
Для его ближайшего окружения характерно принципиальное и упрямое следование догмам социального, морального, религиозного и иного порядка, вопреки жизни, ее историческим путям и законам.
Всеми своими достоинствами — критикой николаевского режима, обличением и разоблачением дворянской интеллигенции, реалистическими картинами народной жизни в «Бродяге» — поэзия И. Аксакова обязана тому, что она во многом отступает от славянофильского правоверия и следует за самой жизнью.
Лев Толстой однажды сказал: «Я люблю Аксакова. Его порок и несчастье — гордость, гордость (как и всегда), основанная на отрешении от жизни, на умственных спекуляциях. Но он еще был живой человек» (письмо к А. А. Толстой, 1865).
Так и Аксаков-поэт дорог и интересен нам, когда в его стихах слышен голос «живого человека» его поколения. Эта связь поэта с временем сделала его поэзию явлением, достойным занять свое место в истории русской литературы.
А. Дементьев, Е. Калмановский
<АВТОБИОГРАФИЯ>
Иван Сергеевич Аксаков родился в Оренбургской губернии, Белебеевского уезда в селе Надёжные (Куроедово тож), 1823 года сентября 26-го. На третий год он был привезен в Москву, где воспитывался дома до 1838 года. В этом году поступил в императорское училище правоведения, где и окончил курс в 1842 году с чином 9 класса. Определился тогда же на службу в Московский сенат (в Уголовный департамент). В конце 1843 года отправился с сенатором кн. Гагариным на ревизию в Астраханскую губернию, где и оставался около года. Возвратившись, продолжал службу в сенате в звании секретаря. В июне 1845 года определился на службу в Калугу в качестве товарища председателя Уголовной палаты. В апреле 1847 года перешел опять в Московский сенат, обер-секретарем. В сентябре 1848 года поступил на службу в Министерство внутренних дел и тотчас же был отправлен бывшим министром Л. А. Перовским в Бессарабию по некоторым раскольничьим делам. Объездив в течение трех месяцев почти всю Бессарабию, возвратился в начале января 1849 года в Петербург, где представил министру отчет о своем путешествии, или записку о расколе в Бессарабии.
В марте 1849 года был по высочайшему повелению арестован и посажен в III Отделение собственной его императорского величества канцелярии. Там оставался дней семь или восемь. Причина ареста до сих пор неизвестна и Аксакову не объявлена. Ему предложены были вопросные пункты: о славянофильстве, об его политических мнениях и т. д. Ответы были написаны довольно резко. Император Николай Павлович читал ответы и сделал на полях собственноручно разные замечания и возражения и потом препроводил эту тетрадь к графу (ныне князю) Орлову, надписав сверху: «Призови. Прочти. Вразуми. Отпусти!». После того Аксаков подвергнут был тайному полицейскому надзору, а министр Перовский командировал его в апреле 1849 года для ревизии городского управления в Ярославской губернии и для обсуждения на месте вопроса об единоверии, введению которого противился ярославский архиепископ.