Когда с боязнью и тревогой,
С сознаньем робким тайных сил,
Впервые жизненной дорогой
Я самобытно поспешил,
Тогда надежд и веры сладкой,
И многих юности прикрас
Чуждался я, — хотя украдкой
И мне мечталося не раз!
И мысль таилась одиноко
И ободрительно в груди,
Что молод я, что так далеко,
Так много, много впереди!
За днями дни промчались мимо,
И годы — быстрой чередой;
Давно отверг я, что любимо
Так прежде пылко было мной.
Хвалой не раз сменился ропот,
Тоской — веселья шумный час...
Чем дальше в жизнь, тем строже опыт,
Тем он суровей учит нас;
Так много мне в борьбе и деле,
Не в очарованном кругу,
Поведал он... Но я доселе
Привыкнуть к жизни не могу.
Когда, смирив огонь кичливый
И гордость пылкую в крови,
Направишь взор неторопливый,
Вниманье, полное любви,
На всё, что так творцом обильна
Тебя кругом расточено,
Что дышит пламенно и сильно,
Что жизнью медленной полно,
Что тихим здесь согрето жаром,
Чем жизнь богата и бедна...
Тогда в душе твоей недаром
Напечатлеется она!
Тогда душа послышит звуки,
Досель не слыханные ей;
Подаст ответ на скорбь и муки
И радость всякую людей,
На зов и клич во имя братства;
Провидит мыслей глубину,
Свои безвестные богатства,
Чужого сердца тишину...
Так пусть душа не унывает
И лени вкрадчивой бежит,
Повсюду взором вопрошает,
Пытливым слухом сторожит
Те вековечные явленья,
Те жизни тайные черты
Недостижимой высоты,
Неистощимого значенья,
Непреходящей красоты!
ПОЭТУ-ХУДОЖНИКУ
«Твой дар высок и благороден,
Но бесполезен и бесплоден
Для бед и горестей людских;
Поэту мир юдольный тесен,
А нам, страдальцам, не до песен
Свободных, сладких и живых!
От пышных зал до темной хаты
Все думой страшною объяты;
Но о себе поэт твердит!
Поэт блаженствует, страдая...» —
Ревнуя пользе, молодая
Толпа безумцев говорит!
И пользы ищет близорукой
Она искусством и наукой,
Волнуясь пылко и спеша;
Нередко суд ее превратен...
Но скорбный клич ее понятен,
Ему сочувствует душа!..
Но ты, поэт, толпы призывам
Не верь послушно и сполна:
Морским отливам и приливам
Подобна в мнениях она!
Не мысли подвиг благородный
Рассчетам мелким подчинять;
Страшись, поэт, твой дар свободный
К случайной цели приковать!..
Блажен, кто чист и неизменен
Искусству вечному служил,
Он постоянно современен,
Он для людей полезен был!
Полезны нам его мечтанья,
Его надежда — хороша!
По ним путем образованья
Проходит юная душа!
Нередко стих его летучий
Дает святой отрады час,
И прелесть тайная созвучий
Перевоспитывает нас!
Блажен, кому в удел служенье
Искусству дали небеса,
Кому чрез труд и откровенье
Его доступны чудеса!
Весь мир в нем дивно отразится,
И всё, чем душу мир проник,
В огне души преобразится
И обретет себе язык!..
Трудись, поэт, трудись келейно,
Исполнись веры и любви
И совершай благоговейно
Священнодействия твои!
И день придет, еще далекий,
Когда они благословят
Досугов праздных длинный ряд,
Твой тихий труд и одинокий,
И трезвость дум, и чистоту
Твоих возвышенных созданий,
И благодать твоих страданий,
И бурь душевных красоту!..
РУССКОМУ ПОЭТУ
Поэт, взгляни вокруг! Напрасно голос твой
Выводит звуки стройных песен:
Немое множество стоит перед тобой,
А круг внимающих — так тесен!
Для них ли носишь ты в душе своей родник
Прекрасных, чистых вдохновений?
Для них! Народу чужд искусственный язык
Твоих бесцветных песнопений,
На иноземный лад настроенные сны
С тоскою лживой и бесплодной...
Не знаешь ты тебя взлелеявшей страны,
Ты не певец ее народный!
Не вдохновлялся ты в источнике живом
С народом общей тайной духа,
Не изучимого ни взором, ни умом,
Неуловимого для слуха!
Ты чужд его богатств! Как жалкий ученик,
Без самородного закала,
Растратишь скоро всё, чем полон твой родник,
Чем жизнь заемная питала!
Пусть хор ценителей за робкий песен склад
Тебя и хвалит и ласкает!..
Немое множество не даст тебе наград:
Народ поэта не признает!
ДОЖДЬ
Тепло и тихо; ливень крупный
Гудит, стуча по мостовой.
Скорей, скорей! Приют доступный
Еще далек передо мной!
По желобам вода струится,
Шумящим падает ручьем;
По скатам бешено катится
Потоком грязи в водоем,
На крыльца, под навес, тревожно
Досужий прячется народ;
Кой-где по камням, осторожно,
Ступает мокрый пешеход;
Да шляпу завернув в бумажный
Широкий клетчатый платок,
Закинув голову, отважный,
Спешит купеческий сынок.
Порой чрез улицу мелькает
Огромный зонтик иногда,
Тяжелый, синий; и вода
По прутьям звонко ниспадает.
Да в луже целою ступней,
Походкой пьяной и кривой,
Мужик шагает, распевая...
Порой мещанка молодая,
Подол забравши без затей,
Красуясь белыми чулками,
Проходит ловкими ногами
По ребрам вымытых камней!
Но вот блестящая карета
Несется шумно. В ней сидит,
С лорнетом, сморщен <и сердит,
Какой-то франт большого света;
Небрежно смотрит, развалясь,
На дождик; зол и полон гнева...
Кругом направо и налево
Колеса вскидывают грязь!..