Чудный миг! миг строгий и суровый!
Там, в бою сшибаясь роковом,
Стонут царств могучие основы,
Старый мир об мир крушится новый,
Ходят тени вещие кругом.
И века над ратными полками
Грозными виденьями встают,
Мрачными глядят на них очами,
Держат свитки длинные руками —
К страшному ответу их зовут.
Там, сквозь пыл, и стоны, и рыданье,
Гул и гром тревоги боевой,
Чьих-то крылий слышно трепетанье,
Чье-то дышит мерное дыханье,
Чья-то длань простерлась над землей!
На Дунай! что медлишь ты напрасно?
Слыша сил властительный призыв,
Подвигов у бога ежечасно
Ты просил... Мгновение прекрасно;
Подвиг свят и праведен порыв!
О, туда! Отрадно на просторе
Там вздохнуть средь жизни мировой,
В горе всех — свое растратить горе,
В счастье всех — исчезнуть будто в море,
Хода дней не слышать над собой...
В общей жизни — жизнью потеряться,
В общем деле — свято послужить:
Дням таким уж вновь не возвращаться.
На Дунай! Что медлить? чем смущаться?
Раз один дается в мире жить.
Так проси ж у бога сил небесных,
Всё для дня великого забудь,
Весь зажгись огнем восторгов честных,
Меж рабочих темных и безвестных
Ты везде рабочим добрым будь!
ОТВЕТ
Я знаю — в час тоски тревожной
Мой жесткий стих тебя смутил,
И ты хвалой неосторожной
Мои стремленья оскорбил.
Ты мир души не видишь тайный,
Ты за вседневный принял строй
Восторга миг необычайный,
Порыв поэзии живой.
Нет! пусть дары ее высоки,
Но даже лучшие жрецы
Во храме — вещие пророки,
Вне храма — жалкие слепцы!
Пускай поэт — небес избранник,
Но, к долу снидя с высоты,
Он снова узник, раб и данник
Страстей и мелкой суеты!
Так, в громких звуках песнопенья
Сокрыты всем мои борьбы,
Мои нечистые влеченья
И сердца тайные судьбы...
Всё то, что жарко ненавидел,
Всю власть общественного зла
В себе самом я с детства видел,
Во мне самом она жила! —
И вот, тоской объят душевной,
Из хора всех доступных муз
Я с музой бодрой, строгой, гневной
Вступил в воинственный союз!
Сурово песнь ее звучала,
Ничто не грело сердца в ней,
Ревниво пламень охраняла
Она поэзии своей.
Не прелесть праздного мечтанья,
Не нега сладостных молитв,
Но злой порыв негодованья,
Жестокий суд, призывы битв,
Отвага дерзко-молодая
В ней вдохновляли песен строй, —
И каждый раз, к другим взывая,
Она глумилась надо мной;
Ко мне, за каждый проблеск нежный,
Был обращен ее укор,
Меня в стихах ее мятежный
Казнил так часто приговор!..
Но никогда на гибель брата,
Неправде в честь, во славу зла
Она наперсницей разврата
В моем паденьи не была;
Порока темное жилище
Не огласил веселый стих...
Ее хвали: умней и чище
Она и дел и чувств моих!
Но муза строгая немеет,
Тоской смущенная моей.
Мой черствый стих души не греет:
Другого слова нужно ей!
В моих строфах насмешку злую
Читаю я; я слышу в них
Души разлад м боль немую
Сердечных судорог моих.
Но, как плащом, рядясь борьбою,
Пустой, не давшею плода,
Стою пред жизнию живою
Без животворного труда.
Порыв, упрек, негодованья,
Как мне наскучил ваш причет!
Увы! путь мертвый лтрицанья
Плодов живых не принесет!..
Отвергну ль путь?.. Решить не смею;
В стремленьи новом есть ли толк?
Но с музой гневною моею
Теперь надолго я умолк.
НА 1858 ГОД
День встает, багрян и пышен,
Долгой ночи скрылась тень,
Новой жизни трепет слышен,
Чем-то вещим смотрит день!
С сонных вежд стряхнув дремоту,
Бодрой свежести полна,
Вышла с богом на работу
Пробужденная страна.
Так торжественно-прекрасно
Блещет утро на земле;
На душе светло и ясно,
И не помнится о зле,
Об истекших днях страданья,
О потрате многих сил
В скорбных муках ожиданья,
В безвременности могил!
Пусть почиют мирно гробы
Тщетно ждавших столько лет!
Память им! Но в сердце злобы,
Ни вражды, ни мести нет.
Всё простит он без расчета,
Устоявший в дни тревог, —
Он, чей дух годину гнета
Пережил и перемог.
Слышишь: новому он лету
Песню радости поет:
Благо всем, ведущим к свету,
Братьям, с братьев снявшим гнет.
Людям мир, благословенье,
Долгих мук исчезнет след,
Дню вчерашнему забвенье,
Дню грядущему привет!