веселящихся витрин,
загорелись фонари,
раньше времени, гляди!
Разноцветными грибами
тротуары заросли,
небосвод сдаёт экзамен,
поливает от души.
Клочья серых облаков
прямо над крышами нависли,
тут и там грохочет гром,
отовсюду его слышно.
Вечер. Кубань
На Кубани вечереет.
Розовый закат.
Над полями и садами
воздух замер в ожидании,
хоть немного да остыть.
Тракторист глушит мотор
и спешит к себе домой.
Пастух выполнил задание,
может смело отдыхать.
Кот на кухне пьёт парное,
а собака ест харчи.
Живность вся сыта довольна,
а хозяева без сил
за столом пьют чай с печеньем,
со своим вареньем.
И беседа молчалива.
За окном сверчки.
В лесополосе шакалы,
а в курятнике ежи.
Тёплый ветерок колышет
кукурузную ботву.
Вся станица в лунном свете
приготовилась ко сну.
Завтра новый день всех ждёт
и любовь к труду.
Долина лотосов
Там лотосы звенели гранью
между земным и божеством,
я на мосту стоял в тумане,
любуясь чистой красотой.
И нежно розовым румянцем
меня пленяли цветники,
и воздух замирал от счастья,
и шёпот слышался души.
Вдруг,
показались ноги прошлым,
а руки, словно два крыла,
я их, расправив, сделал взмах
и воспарил, как белый лебедь
над полотном невинных глаз.
Квадрокоптер
Лети, лети мой квадрокоптер
и собирай мои мечты:
опушки леса, горизонты,
непревзойдённые лучи,
огни больших и крайне смелых,
их суету и шум машин.
Лети, быть может, я сумею
достичь, как ты всех тех вершин.
Океан
Загребает в объятия песок,
в свои неотесанные, грубые.
С шумом, грохотом, расплескавшись,
обласкает, проявит любовь.
Как отец, из далёка вернувшийся,
наклонился тебя целовать
и щетиной не бритою, жесткой,
детских щёк оцарапал немножко,
весь смутился, перевёл взгляд.
Вдруг, начал громко рассказ.
Он для нас всегда копит истории,
с горизонта их волоча.
Помнит дни, освещённые солнцем,
штормовые помнит ветра.
Бережёт свои мысли от скуки,
отражаясь в небесную гладь.
Острова омывает, где людям
не суждено было бывать.
Он хранит в себе тайны вселенной.
Не измерить его глубину.
Он и сам сокровище необыкновенное.
И с лёгкостью веришь ему.
Он наставник природы бушующий.
Не сдержан, бывает, но мудр.
С ним не страшно нашей планете.
Он с ней дружит уже давно.
А на фоне многоэтажек
жутко слышать его гул.
Намибия
Толи дюна сползает к океану,
толи океан тянет руки к дюне,
мы едем по дороге рубиновой,
останавливаясь отыскать геккона.
Пустыня сегодня нам рада,
а нам она незнакома,
поражает своими пейзажами,
отправляет сознание в прошлое.
Карамельный закат встретив,
пьяные уже от восторга,
сами того не заметив,
нырнём в мерцающий омут.
Гладкие пики приснятся,
создавая эротический образ,
– Могли бы вы здесь остаться?
– Простите, мы будем вас помнить.
Дворец
Дом на скале, окружённый волнами,
белой пеной и вашими голосами.
Под голубым вечным пледом,
крепость моя, и где бы я ни был,
помню и страстно жду встречи.
В нем музыка счастья,
сердечные песни.
Уют, тишина, птицы щебечут.
И где бы я ни был,
закрою глаза и каждый твой метр
обойду до конца.
Дом, на грудах мощных камней,
утопающий в зелени,
мой апогей.
О природе
Она была художницей, и на сердца людей,
мазками произвольного тона,
наносила свой очередной внезапный день.
Она писала, лепила и мастерила.
И человека каждого любила,
которого в собственный сумасбродный мир пустила.
Часто прощала, молила оберегать её.
Манипулировала, нарядами жонглировала.
Лёгкое дыхание, грустинка в глазах,
и улыбка милая, неуловимое создание,
порождённая Геей нимфа, воплощение незримое.
И кого на пути встречала, принимала,
с ними молчала, повторяла за ними,
их мечты сокровенные обличала.
Вместе с ними жизнь проживала.
От них же обычно и страдала.
Редко мстила и скоро обиды все забывала.
Снова цвела, благословенную явь создавая.
Решала сама всё, планировала, осуществляла.
Так было задолго до тебя и так будет всегда,
Ныне ты принимай и люби её, как она тебя.
Глава 4. Впереди ещё вся жизнь
Впереди ещё вся жизнь
Впереди ещё вся жизнь,
птицы летят высоко и красиво.