Помиришься ли с Богом ты, или крюк тот вонзит тебе в бок?Темны воды, приливы круты, и тебе ль удержать поток?
Представай перед Богом, вождь, и похвастайся перед ним:«После засухи, мол, будет дождь, и росою сменится дым».
Ноги сломаны у стариков, прежней силы теперь уже нет.Знака ждут они сотни веков, а не видят в небе комет.
Бормотанье их слышим везде, наполняет всю землю крик,Стыд во взоре и страх в бороде, и дрожанье виновных рук.
Гнев для сильных седлает коней, злоба их мишурой оплела,Ведь от звона упавших цепей стала кожа как мел бела.
Слышат крики восстанья вдали — черным горем разбиты сердца;Кости треснули, тело болит, и не краше они мертвеца.
Ни один не остался цел, жадно воздух глотают рты,Смертный мрак их собой одел, и греховные души пусты.
Ветер вяжет движения ног, о разгроме к ним вести пришли.Как трясут бумаги листок — так стряхнут их с края земли.
Наточен, отточен клинок, и пушек разверзлось жерло,Стал зрелым зеленый росток, и время для жатвы пришло.
Ты пожато, о время слов, и ветер дыханием стал:Мертвые слышат тот зов, что в пропасти смертной вскричал.
Когда мрачный сокрыт лик луны, и невидимы звезд пути,Корни неба обнажены, всюду блики — солнце, свети!
Там, где в море шквал бушевал, там стала гладью вода:Это Бог знаменья нам дал, и дрожит от них пустота.
Там, где в ножнах томился меч, ржа царила, клинок покрыв,Крик раздался — его не пресечь, человека горяч призыв:
«Двусторонний меч вонзи в плоть, пусть металл обагряет кровь;В небе веет крылами Господь над скелетами мертвецов».
В саду[10]
(Напев Прованса)
Дай мне вздохнуть. Позволь побыть одной.Пусть я продрогну от росы ночной.Спят яблони, но их листва цветет,Как лепестки, зажженные луной.О боже, боже, скоро день взойдет.
Прохладе трав доверься, как во сне,Целуя нежно губы, щеки мне…К тебе клонюсь… Так летний небосводК закату клонится, томясь в огне.О боже, боже, скоро день взойдет.
Пусть дольше длится наслажденья час,Когда сознанье покидает нас.Почувствуй, как слабеет пульса взлет,Прильни ко мне, не размыкая глаз.О боже, боже, скоро день взойдет.
Лишь наслажденья гибельный покойНе отнимай совсем, любимый мой.Июньской розой поцелуй цветет,Но даже он не радует порой.О боже, боже, скоро день взойдет.
Люби, пока не вздрогнул луч зари,Над полнолуньем сердца воспарив.Люби… Ведь скоро огненный восход,Рассеет тени, сумрак покорив.О боже, боже, скоро день взойдет.
Но стынет кровь моя, как полынья,Коль рвется жизнь из чаши бытия,Ее поток лишь к смерти потечет.Убив любовь, мы гибнем, знаю я.О боже, боже, скоро день взойдет.
Убей меня, коль суждено убить.Дом создан. Камень незачем дробить.И снова сок лоза не разольет.Рисунок выткан… Пусть же рвется нить.О боже, боже, скоро день взойдет.
Убей, ведь мне погибнуть суждено,Не отдавай другим твое вино,И вырви наслажденье из тенетГлубокой боли, жалящей давно.О боже, боже, скоро день взойдет.
Мечом иль поцелуем нежным. Да…Прерви биенье жизни навсегда.Любовь? Любила я. А жизнь не в счет.Лишь наслажденья сном душа горда.О боже, боже, скоро день взойдет.
Любимый мой, любовь и смерть, как сон.Сильнее смерти нежности полон.Целуй, пусть поцелуй меня убьет.Любовь и смерть соединяет он.О боже, боже, скоро день взойдет.
Посмертие
Подражание народным стихам
Четыре доски тяжелы как свинец.Лишь гроб узнал, что сделал мертвец.
Первым проклятье сошло с языкаМогильной земле, что чертовски суха
Второе проклятье в голове родилосьБожьей работе, коей сгинуть пришлось.
Третье проклятье — холодным рукам,Которые лента сплела на века.
Затем проклятье ногам он послалКоторые крепко саван связал.
«Владел я и золотом и серебромИ имя моё поминали добром,
В алых одеждах ходил и зелёных,Макушку мою венчала корона;
Но недоступен стал мне мой мёд,Теперь червями заполнен рот,
Уж не украсит волос мне венец,Теперь я ничтожен, как нищий слепец,
Мышцы мои были толсты, сильны,Теперь я как свечка саженной длины,
При жизни бока мои жиром заплыли,Теперь же сухи, словно кучка пыли»,
Проговорила одна из досок:«Что лучше — хлеб или мяса кусок?»
И вторая ответила ей:«Мёд или вина пить веселей?»
Проговорила третья доска:«Красное злато стоит ли волоска?»
Четвёртая верный нашла ответ:«Все вещи равны, в них ценности нет».
Громко мертвец их вопрошал:«Зеленую землю огонь запятнал?
Изрубили моих сыновей топором,Пошло тело жены зверям на корм?
Дочку изжарили на сковороде,Строят виселицу для верных людей?»
Доски ему отвечали хором:«Разум твой переполнен вздором,
У твоей жены золотая кровать,Жемчужною нитью блестят кружева,
Твои сыновья одеты в шелка,И мягок и бел плаща рукав,
Новая юбка у дочки твоей,Голубая тесьма полюбилась ей,
Перчатки и кольца носят слуги твои,Такие подарки достойны любви».
Снова мертвец у них вопросил:«Какие дары нам Бог посулил?».
Четыре доски отвечают скорей:«Плоть, что накормит адских червей!»