«В пути томительном и длинном…»
В пути томительном и длинном,
Влачась по торжищам земным,
Хоть па минуту стать невинным,
Хоть на минуту стать простым.
Хоть краткий миг увидеть Бога,
Хоть гневную услышать речь,
Хоть мимоходом у порога
Чертога Божьего прилечь!
А там пускай затмится пылью
Святая божия трава,
И гневная глумится былью,
Ожесточенная толпа.
«Когда в товарищах согласья нет…»
Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело не пойдёт,
И выйдет из него не дело, только… речи
На генуэзской встрече.
В апреле, в нынешнем году,
Ллойд Джордж, Чичерин и Барту
Везти с Россией воз взялись
И в конференцию впряглись…
Поклажа бы для них казалась и легка,
Да прёт Чичерин в облака
Ловить всемирную «свободу»,
Барту всё пятится в Версаль
(Долгов и репараций жаль!),
Ллойд Джордж же тянет в нефть — не в воду!
Кто виноват, кто прав — судить не нам,
Да только воз и ныне там!
«Я любил целовать Ваши хрупкие пальчики…»
Я любил целовать Ваши хрупкие пальчики,
Когда нежил их розовый солнечный свет,
И смотрел, как веселые, светлые мальчики
В Ваших взорах танцуют любви менуэт.
Я любил целовать Ваши губы пурпурные,
Зажигая их ночью пожаром крови,
И в безмолвии слушать, как мальчики бурные
В Вашем сердце танцуют мазурку любви…
Ваших губ лепестки, Ваши хрупкие пальчики,
Жемчуг нашей любви — растоптала судьба…
И душе моей снятся печальные мальчики,
В Ваших слезах застывшие в траурном па…
России
Вся ты нынче грязная, дикая и темная.
Грудь твоя заплевана, сорван крест в толпе.
Почему ж упорно так жизнь наша бездомная
Рвется к тебе, мечется, бредит о тебе?!
Бич безумья красного иглами железными
Выколол глаза твои, одурманил ум.
И поешь ты, пляшешь ты, и кружишь над безднами,
Заметая косами вихри пьяных дум.
Каждый шаг твой к пропасти на чужбине слышен нам.
Смех твой святотатственный — как пощечин град.
В душу нашу ждущую в трепете обиженном,
Смотрит твой невидящий, твой плюющий взгляд…
Почему ж мы молимся о тебе, к подножию
Трупами покрытому, горестно склонясь?
Как невесту белую, как невесту Божию
Ждем тебя и верим в кровь твою и грязь?!
«В этом городе железа и огня…»
В этом городе железа и огня,
В этом городе задымленного дня,
Жизнь, тяжелыми доспехами звеня,
Оглушила злыми смехами меня.
Как мне жить среди одетых в камень душ,
Мне — влюбленному в березовую глушь?
Как найти в чаду гниющих луж
Солнца южного живительную сушь?
Я принес из неразбуженной страны
Капли рос с цветов ковыльной целины,
Лепет роз, лучи ленивые луны,
Мельниц скрип в плену бессильной тишины…
Все обуглил этот город и обнес
Сетью проводок и каменных полос.
Как мне жить в пучине грозных гроз,
Мне — влюбленному в безмолвие берез?!
«Никто не вышел ночью темной…»
Никто не вышел ночью темной,
Не вспыхнул мутный глаз окна
Зрачком свечи, когда бездомно
К Тебе сегодня постучалась
Твоя двадцатая весна.