1. Главная
  2. Книги
  3. Китс Джон
  4. Стихотворения. Ламия, Изабелла, Канун св. Агнессы и другие стихи
  5. Страница 3
Выбрать главу
Меж тем среди пажей, лаская гриву 110 Могучего коня, стоял красивый Изящный рыцарь: статен и высок, Плюмажем пышным он сшибить бы мог С верхушки гроздь рябины горьковатой Или задеть Гермеса шлем крылатый. 115 Его искусно скованные латы Так плавно, гибко тело облегли — Нигде на свете их бы не сочли Стальной бронею, панцирем суровым: Казалось, что сияющим покровом 120 Одетый, лучезарный серафим, Сойдя с небес, предстал очам земным. «Вот рыцарь Гондибер!» — младому другу Сэр Клеримон сказал. Стопой упругой Блестящий воин к юноше шагнул 125 И, улыбаясь, руку протянул В ответ на взгляд, горевший восхищеньем, И жаждой подвигов, и нетерпеньем. А Калидор, уже вводя гостей Под своды замка, не сводил очей 130 С откинутого грозного забрала Над гордым лбом, со стали, что сверкала И вспыхивала, холодно-ярка, При свете ламп, свисавших с потолка.
И вот в уютном зале все расселись, 135 И гостьи милые уж нагляделись На розовые звездочки вьюна, Что густо обвился вокруг окна; Сэр Гондибер блестящие доспехи Сменил на легкий плащ — и без помехи 140 Блаженствует; его почтенный друг С улыбкой ласковой глядит вокруг; А юноша историй жаждет славных О подвигах, победах, о неравных Боях с нечистой силой и о том, 145 Как рыцарским избавлена мечом Красавица от гибели ужасной... При этом Калидор приник так страстно К рукам прелестных дев, и взор младой Такой горел отвагою мужской, 150 Что в изумленье те переглянулись — И разом лучезарно улыбнулись.
Прохладный ветерок в окне вздыхал И пламя свечки тихо колыхал; В ночи сливались филомелы пенье, 155 Медвяных лип душистое цветенье, И странный клич трубы, и тишина, И в ясном небе полная луна, И мирный разговор людей счастливых, Как хор созвучный духов хлопотливых, 160 Что на закате освещают путь Звезде вечерней... Безмятежен будь Их сон!..
(Марина Бородицкая)

К НЕКИМ МОЛОДЫМ ЛЕДИ[10]

Пусть я не сопутствую вам и не знаю Диковинных троп, куда след ваш проник, Не слышу, как речи звучат, восславляя Им дружески внемлющей Цинтии лик.
5 Но сердцем отзывчивым с вами брожу я Над кручей, низвергшей хрустальный поток, Смотрю, как он хлещет, как буйствуют струи, Как свеж под их брызгами дикий цветок.
9 Что ж медлить в пути, не пройдя половины? Что сталось? Вам снятся блаженные сны? О нет, — вы услышали плач соловьиный, Взывающий к сильфам при блеске луны.
13 А утром, едва лишь цветы оросились, Вам взморье предстало, к прогулке маня, И словно я вижу, как вы наклонились И бережно подняли дар для меня.
17 Когда б херувим на серебряных крыльях Камею принес, украшавшую рай, И сквозь его смех — торжества и всесилья — Мне весть подала сладкогласная Тай,[11] —
21 Не дал бы тот миг мне полнее блаженства, О милые нимфы, чем ваш талисман, — Из раковин донных само совершенство К прекрасным ногам положил океан.
25 Воистину светел восторг обладанья (Счастливец, к кому снизойти он готов!) — Не быть обойденным толикой вниманья Высоких, изящных и чистых умов.
(Людмила Петричук.)

НА ПОЛУЧЕНИЕ ДИКОВИННОЙ МОРСКОЙ РАКОВИНЫ И РУКОПИСИ СТИХОВ ОТ ВЫШЕУПОМЯНУТЫХ ЛЕДИ[12]

Не твой ли алмаз из Голконды[13] слывет Блестящим, как льдинка с высокой вершины, Как перья колибри, когда он вспорхнет В лучах, преломленных сквозь брызги стремнины?
5 Не твой ли тот кубок, отлитый на славу, Тот кубок для темных, искрящихся вин, Где, в золоте явлен, Армиду лукаву Лобзает Ринальдо,[14] гроза сарацин?
9 Не твой ли горячий скакун густогривый? Не твой ли тот меч, что врагов не щадит? Не твой ли тот рог, чьи так мощны призывы? Тебе ль Бритомартис[15] вручила свой щит?
13 Фиалки и розы на шарфе твоем Кто вышил по шелку, о юный воитель? Склонялась ли дама твоя над шитьем? Куда ты спешишь? Не в ее ли обитель?
17 О доблестный рыцарь, светла твоя младость, Ты взыскан Фортуной и славой покрыт. Послушай же песню про светлую радость, Что властью поэзии счастье дарит.
21 Вот свиток, где списана почерком тонким Лучистая песня про цепь и венок. Дано этим строкам — и светлым, и звонким — Мой дух исцелять от недуга тревог.
25 Сей купол изваян в обители фей, И здесь предавался тоске и смятенью, Покинут Титанией милой своей, Король Оберон[16] под причудливой сенью.
29 И лютни его безыскусный напев В ночи соловьев зачаровывал хоры, И духи внимали ему, онемев, И слезы блестели в очах у Авроры.
33 Навек сохранит этот маленький свод Щемящих и нежных мелодий томленье. В нем лютня вздыхает и тихо поет, Бессмертно вовек заунывное пенье.
37 И если я счастья и неги алкаю, То, сладостным запахом роз упоен, Я песню про цепь и венок повторяю И сходит на душу пленительный сон.
41 Прощай, храбрый Эрик![17] Светла твоя младость, Ты взыскан Фортуной и славой покрыт. Мне тоже ниспослана светлая радость: Мне чудо поэзии счастье дарит.
(Елена Дунаевская)

К *** («ЕСЛИ Б ТЫ ВО ВРЕМЯ ОНО...»)[18]

Если б ты во время оно Родилась — о, как влюбленно Славила б тебя молва! Но опишут ли слова 5 Нежный облик твой чудесный, Ослепительно-небесный? Над лучистыми глазами Брови тонкими чертами, Словно молнии, легли: 10 Чернотой они б могли Спорить с ворона крылами Над равнинными снегами. Темных локонов извивы, Словно лозы, прихотливы, 15 Вяжут пышные узлы; И за каждым клубом мглы, Будто тайны откровенье — Перлов дивное явленье. Пряди мягкою волной 20 Ниспадают смоляной, На концах змеясь упрямо, Точно кольца фимиама Ясным днем. А сладкозвучный Голос, с лаской неразлучный! 25 А точеность легких ног! Дерзкий взор едва бы смог Проскользнуть к ступням желанным Под покровом тонкотканным, Где случается влюбленным 30 Подстеречь их купидонам. Но порой они видны В блеске утренней волны, Подражая белизной Двум кувшинкам над водой. 35 Если б ты в те дни блистала, Ты б десятой Музой стала. Тайну всем узнать пора: Талия — твоя сестра. Пусть отныне в этом мире 40 Будет Грации четыре!
вернуться

10

Написано летом 1815 г. и адресовано кузинам Дж. Ф. Мэтью — Энн и Кэролайн, находившимся на морском курорте в Гастингсе. В метрическом строении этого и следующего стихотворений ощущается влияние Томаса Мура, широко практиковавшего в своем творчестве трехсложные размеры.

вернуться

11

Тай Мэри (1772-1810) — ирландская поэтесса, поэму которой «Психея, или Легенда о любви» (1805) высоко ценил Томас Мур.

вернуться

12

Написано летом 1815 г. и адресовано Дж. Ф. Мэтью, сопроводившему собственными стихами подарок своих кузин — морскую раковину и переписанное ими стихотворение Томаса Мура «Венок и цепочка» (1801).

вернуться

13

Голконда — государство в Индии XVI-XVII вв., славившееся добычей и искусной обработкой алмазов.

вернуться

14

Армиду лукаву Лобзает Ринальдо... — Армида и Ринальдо — герои поэмы Тассо «Освобожденный Иерусалим» (1580).

вернуться

15

Бритомартис — в греческой мифологии спутница Артемиды, известная своим целомудрием. Имя Бритомартис носит одна из героинь поэмы Спенсера «Королева фей».

вернуться

16

Покинут Титанией милой своей, Король Оберон... — Титания и Оберон — царь и царица фей и эльфов, персонажи комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь» (1596), однако здесь очевидно влияние на Китса поэмы X. М. Виланда «Оберон» (1780): подробнее см.: Beyer W. Keats and the. Demon King. London, 1947.

вернуться

17

Эрик — шутливое прозвище Мэтью, восходящее к поэме Спенсера «Королева фей».

вернуться

18

Написано 14 февраля 1816 г. для Джорджа Китса, пославшего эти стихи в день святого Валентина кузине Ричарда Вудхауса (см. с. 375) Мэри Фрогли.

~ 3 ~