Читать онлайн "Стихотворения. Ламия, Изабелла, Канун св. Агнессы и другие стихи" - Китс Джон - RuLit

Выбрать главу

Кем бы ты была тогда, В баснословные года Дивных рыцарских деяний? Серебристой легкой ткани 45 Прихотливые узоры Не скрывали бы от взора Белизну груди твоей, Если б — нет судьбины злей! — Панцирь не покрыл бы тайной 50 Красоты необычайной. Косы шлем сокрыл: средь туч Так гнездится солнца луч. Твой плюмаж молочно-пенный — Как над вазой драгоценной 55 Лилий хрупких лепестки, Белоснежны и легки.

Вот слуга твой горделиво Белой встряхивает гривой, Величаво выступая, 60 Сбруей огненной блистая. Вижу я: в седле ты снова, К бранным подвигам готова; Срубит твой могучий меч Голову дракона с плеч — 65 И конец коварным чарам! Но волшебников недаром Ты щадишь: смертельный яд И твои глаза таят.

(Светлана Шик)

К НАДЕЖДЕ[19]

Когда пред одиноким очагом Мне сердце омрачает размышленье, «Глаза души»[20] не грезят дивным сном И жизни пустошь не сулит цветенья, — Надежда! Сладостный бальзам пролей, Лучащимся крылом меня овей!

7 Когда блуждаю в чаще, где луна Не льет сквозь мглу ветвей отрадный свет, И Горесть, Вдохновению страшна, Пугает Радость, хмурясь ей вослед, — С лучом луны мрак леса освети И Радость от Унынья защити!

13 Отчаянием — отпрыском своим — Грозит ли сердцу Разочарованье, Повиснув черной тучею над ним И жертву обрекая на закланье, — Явись, Надежда светлая, и прочь Гони его, как утро гонит ночь!

19 Когда со страхом жду я от судьбы О тех, кто дорог, горестных вестей, К тебе я возношу свои мольбы: Зловещий призрак блеском глаз рассей — Сиянием небесным осени, Своим крылом спасительным взмахни!

25 Не даст благословенья отчий дом, Иль в сердце девы не найду ответа, — Дай веру, что в безмолвии ночном Вотще не растворится вздох сонета. Надежда! Сладостный бальзам пролей, Лучащимся крылом меня овей!

31 Да не увижу, как в дали времен Померкнет честь отчизны дорогой; Да озарит свобода Альбион — Не отсвет слабый, не фантом пустой! Взор ослепляя неземным челом, Спасительным укрой меня крылом!

37 Пусть Вольность, зажигавшая сердца, Великая в неброском облаченье, Пред недостойным пурпуром дворца Главою не поникнет в униженье. Надежда ясная, покинь эфир И светом радужным наполни мир!

43 Как та звезда, что над скопленьем туч Возносится с победным торжеством, На лик небес пролив слепящий луч, Так ты, Надежда, в сумраке ночном На сердце сладостный бальзам пролей, Лучащимся крылом меня овей!

(Светлана Шик.)

ПОДРАЖАНИЕ СПЕНСЕРУ[21]

Вот, на востоке свой покинув храм, Денница вышла на простор зеленый, Ступая по разбуженным холмам, Венчая склоны огненной короной, Осеребрив поток незамутненный, Что меж цветов бежал по тропке мшистой, Ручьями вниз свергаясь в окруженный Густою рощей водоем тенистый, Где отражался небосвод бездонно чистый.

10 Там зимородок пестрой красотой Соперничал над зыбкостью лазурной С играющими рыбами, порой Бросавшими из глуби блик пурпурный; Там в зеркало поверхности безбурной Засматривался лебедь горделиво; Сверкая белоснежностью скульптурной, Встревожив черной лапкой гладь залива, Плыл с феей, льнущею к нему сластолюбиво.

19 О, как мне рассказать об островке, Укрытом в тишине озерной дали? Дидону я утешил бы в тоске И Лира[22] спас от горестной печали: Вовек поэта взор не чаровали Места уединенней и прелестней — Как изумруд в серебряном овале Вод ясных, островок сиял чудесный, Смеясь, как в пелене прозрачной блеск небесный.

28 И омывала мягкая волна Ветвей поникших тесное сплетенье — И, нежности завистливой полна, Журча, взбегала к буйному цветенью Роскошных роз, стремясь в ревнивом рвенье Похитить алых лепестков узоры И выбросить на берег украшенье Заманчивей, отраднее для взора Гирлянды праздничной в убранстве юной Флоры.

(Сергей Сухарев)

«О ЖЕНЩИНА! КОГДА ТЕБЯ ПУСТОЙ...»[23]

О женщина! когда тебя пустой, Капризной, лживой случай мне являет — Без доброты, что взоры потупляет, Раскаиваясь с кротостью святой 5 В страданьях, причиненных красотой, В тех ранах, что сама же исцеляет, — То и тогда в восторге замирает, Мой дух, пленен и восхищен тобой.

Но если взором нежным, благосклонным 10 Встречаешь ты, — каким огнем палим! — О Небеса! — пойти на бой с драконом — Стать Калидором храбрым — иль самим Георгием — Леандром непреклонным[24] — Чтоб только быть возлюбленным твоим!

15 Глаза темно-фиалкового цвета, И руки в ямочках, и белизна Груди, и шелковых волос волна, — Кто скажет мне, как созерцать все это И не ослепнуть от такого света? 20 Краса всегда повелевать вольна, — Пусть даже скромностью обделена И добродетелями не одета.

Но все же быстролетна эта страсть: Я пообедал — и свободен снова; 25 Но если прелести лица совпасть Случится с прелестью ума живого, — Мой слух распахнут, как акулья пасть, Чтоб милых уст не упустить ни слова.

Ах, что за чудо это существо! 30 Кто, на него взирая, не добреет? Она — ягненочек, который блеет, Прося мужской защиты. Божество Да покарает немощью того, Кто погубить неопытность посмеет, 35 Кто в низости своей не пожалеет Сердечка нежного. Трудней всего

Не думать и не тосковать о милой; Цветок ли попадется мне такой, Какой она, смущаясь, теребила, 40 Иль снова засвистит певец лесной, — И счастья миг воскреснет с прежней силой, И мир дрожит за влажной пеленой.

(Григорий Кружков)

ПОСЛАНИЯ

ДЖОРДЖУ ФЕЛТОНУ МЭТЬЮ[25]

Поэзия дарует наслажденье: Вдвойне прекрасней братство в песнопенье.[26] О Мэтью! Кто бы указать сумел Судьбу отрадней, радостней удел, 5 Чем тот, что выпал бардам столь известным? Они своим могуществом совместным Венком почтили Мельпомены храм: И льет на сердце пылкое бальзам Мысль о таком содружестве свободном, 10 Возвышенном, прекрасном, благородном.

Пристрастный друг! Напрасно за тобой Стремлюсь в края поэзии благой, Напрасно вторить я б хотел певучим, Несущимся над гладью вод созвучьям 15 В Венеции, когда закат блестит И гондольер в его лучах скользит. Увы! Иных забот суровый ряд Меня зовет забыть лидийский лад,[27] Держа мои стремления в оковах, 20 И часто я страшусь: увижу ль снова На горизонте Феба первый луч И лик Авроры розовой меж туч, Услышу ль плеск в ручье наяды юной И эльфа легкий шорох ночью лунной? 25 Подсмотрим ли опять с тобой вдвоем, Как сыплется с травы роса дождем, Когда под утро с празднеств тайных фея Спешит, незрима смертным, по аллее, Где яркая полночная луна 30 Воздушной свитою окружена? Но если б мог я с Музой боязливой Забыть мгновений бег нетерпеливый — Во мраке улиц, средь тревог и зла Дарить восторг она б не снизошла. 35 Мне явит дева взор свой благосклонный Там, только там — в тиши уединенной, Где, полон романтических причуд, Поэт себе отыскивал приют; Где сень дубов — друидов[28] храм забвенный — 40 Хранит цветов весенних блеск мгновенный, Где над потоком клонят купы ив Ветвей своих сребристый перелив, Где кассии поникшие бутоны С побегами сплелись в глуши зеленой, 45 Где из заглохшей чащи соловьи Разносят трели звонкие свои; Где меж подпор святилища лесного, Под тенью густолиственного крова Таящимся фиалкам нет числа, 50 Где с наперстянкой борется пчела. Угрюмая руина там извечно Напоминает: радость быстротечна. Но тщетно все! О Мэтью, помоги Услышать Музы легкие шаги, 55 Проникнуться высоким вдохновеньем: Вдвоем мы предадимся размышленьям — Как Чаттертона[29] в запредельный мир Призвал, увенчан лаврами, Шекспир; Как мудрецы к бессмертной славе вящей 60 Оставили в столетьях след слепящий. Нам стойкость Мильтона внушит почтенье;[30] Мы вспомним тех, кто претерпел гоненья, Жестокость равнодушья, боль презренья — 65 И муки превозмог, стремясь упорно На крыльях гения. Затем, бесспорно, С тобой мы всем по праву воздадим, Кто за свободу пал, непримирим: Швейцарец Телль,[31] наш Альфред благородный[32] И тот, чье имя в памяти народной — 70 Бесстрашный Уоллес:[33] вместе с Бернсом он Оплакан будет нами и почтен.