Выбрать главу
Только в изгнанье, вразброс, прорастают Мысли о родине, большей и лучшей, Новой — которой дано появиться От златотканого воображенья, От синих мечтаний, надежд зеленых, От красной, бунтующей влаги сердца И от прозрачных, белых рыданий… После глубоких и черных стенаний Вскинулся радужный пояс неба, Мир обвязавший, объединивший Счастьем одним.

Жизнь в переплавку

Перевод Ю. Абызова

Что ж мы уселись И руки сложили, Потерянно бродим Вокруг да около, Только вздыхая Да причитая?
А там, за рекою, Равнина дымится И воздух наполнен Клубами пара: Копотью дышит Машина грядущего, Печи громадные Жаром пышут, В котлах громадных Жизнь в переплавке. Искры, снежинки — В одно там смесились.
Пламя и влага Живут борьбою, — Той самой борьбой, От которой в сторонке Сидим и вздыхаем. А там вихри бушуют, А там пламя взлетает, Там та же любовь И ненависть та же.
А ну-ка, всмотритесь Сквозь дымные клубы: Там ваши же братья, Такие же люди, Стоят в самом пекле И кличут к себе.
Что ж мы уселись И руки сложили, Потерянно бродим Вокруг да около? А чем же мы хуже! Поднимемся дружно! И встанем все вместе В гуще огня!
Такое же пламя И мы раздуем, Чтоб старую жизнь В переделку пустить. Где бы мы ни были — Вместе ли, порознь ли, Живем ли на Западе Иль на Востоке, На Юге, на Севере, — Не все ли равно: Добьемся того, Чтобы жизнь забурлила!
Юг и Север, Восток и Запад Слиться заставим, Бурлить в переплавке. Пара столбы Пусть к небу взмывают, Вершинами Клубы туч задевая И нависая Кроной густою. Пусть в этой тени Старый мир скрывается, Пусть новый мир Сквозь нее прогревается.

Перекличка

Перевод А. Глоба

С хмурого севера, С юга блаженного, Из Азии — отечества Племен, народов, человечества, Из крестоносно-панцирной Европы, Из юной Африки, Из-за безбрежья океана — Клич в громах гроз и урагана:
«Братья, братья, Ближний, дальний — без нзъятья!» Зов: «Братья, вы на страже?» Зов: «Братья, отвечайте!»
Отовсюду гневный клич несется, В целом мире эхом отдается, Несется из дали такой, Что месяцы, годы пройдут над землей, Пока донесется сюда. Несется сквозь землю, гранит и года, — Слышишь: кричат камни, земля, вода: Мы с вами, братья!
И есть голоса, Что слабы, как вздох или шепот, И есть голоса: Сокрушителен грозный их ропот. И те, кто на молчанье были обречены, И те, что были тише тишины, — Как корни, вросшие в скалу, Окрепли и могущественны стали.
Клич: «Братья, мы бодрствуем с вами — В далях, в недрах, в глубинах!» Клич: «Братья, мы вашему зову внимаем, Вам братский привет посылаем!» Как будто ветров перекличка, Друг друга слышим ближе и ближе, Родину слышим, вселенную слышим!
«Братья, вы на страже?» Мы на страже, на страже! Мы внимаем, братья, мы слышим! Мы внимаем, братья, мы видим! Мы на страже!

Все и один

Перевод Ю. Абызова

А одинок ли я из-за того, Что в одиночестве пребываю, Что оторвали меня от отчизны? И только поэтому должен грустить я, Предаваться отчаянью?
Ведь только плоть мою оторвали, — Так сорванный лист устремляется вдаль, Песок его хлещет и воды полощут, И гонит его невесть куда. Но плоть — ведь это еще не я. Ведь это лишь моя оболочка, — Пусть ветры гонят и треплют ее, Я становлюсь лишь бодрее, свежее.
Смеха достойна вера сломить меня, Мою оболочку сокрушая; Так что ж мне грустить, что я одинок?
Но вот моя сущность — это мой дух: Он этих страданий не ощущает, — Глянь, среди туч, застилающих небо, Гонимых в осенней ночи вереницей. Спокойно и гордо месяц сияет И твердо свершает обычный путь — Один, но с сонмом звезд в окруженье. Так что ж, одинок он?
Вон оно, это величье бескрайнее, Что мир наполняет, объемля. Та масса, что служит всему основой; Те тысячелетия напряженного И непрестанного борения; Вот оно небо — и звезд мириады, — И в их числе пребываю и я. Так что ж мне грустить, что я одинок?
И чувства мои — это общие чувства, И думы мои — это общие думы, И с общим ростом я вырастаю И — как бы я ни был хил — расцветаю, И в глубочайшем своем одиночестве Я увлекаюсь потока движеньем, Меня он несет.
И пусть все рухнет на одиночку: Мысль и терпенье все превозмогут; Пусть почву вырвать грозят из-под ног, — Народ уничтожить, с которым ты рос: Не отвратить воскресенья из мертвых; Пусть скрытно поток подо льдом струится, Время настанет — он вырвется к свету; А время это — не за горами, — Так что ж мне грустить, что я одинок?