«Постой, сударь, не кончен он.На серебро, на злато,На сукна, коврики, парчу,На новгородскую камчуЯ молча любоваласьИ диву дивовалась.
Вдруг слышу крик и конский топ…Подъехали к крылечку.Я поскорее дверью хлопИ спряталась за печку.Вот слышу много голосов…Взошли двенадцать молодцов,И с ними голубицаКрасавица девица.
Взошли толпой, не поклонясь,Икон не замечая;За стол садятся, не молясьИ шапок не снимая.На первом месте брат большой,По праву руку брат меньшой,По леву голубицаКрасавица девица.Крик, хохот, песни, шум и звон,Разгульное похмелье…»
Жених
«А чем же худ, скажи, твой сон?Вещает он веселье».
Невеста
«Постой, сударь, не кончен он.Идет похмелье, гром и звон,Пир весело бушует,Лишь девица горюет.
Сидит, молчит, ни ест, ни пьетИ током слезы точит,А старший брат свой нож берет,Присвистывая точит;Глядит на девицу-красу,И вдруг хватает за косу,Злодей девицу губит,Ей праву руку рубит».
«Ну это, – говорит жених, –Прямая небылица!Но не тужи, твой сон не лих,Поверь, душа-девица».Она глядит ему в лицо.«А это с чьей руки кольцо?» –Вдруг молвила невеста,И все привстали с места.Кольцо катится и звенит,Жених дрожит бледнея;Смутились гости. – Суд гласит:«Держи, вязать злодея!»Злодей окован, обличен,И скоро смертию казнен.Прославилась Наташа!И вся тут песня наша.
19 октября 1825
Роняет лес багряный свой убор,Сребрит мороз увянувшее поле,Проглянет день как будто поневолеИ скроется за край окружных гор.Пылай, камин, в моей пустынной келье;А ты, вино, осенней стужи друг,Пролей мне в грудь отрадное похмелье,Минутное забвенье горьких мук.
Печален я: со мною друга нет,С кем долгую запил бы я разлуку,Кому бы мог пожать от сердца рукуИ пожелать веселых много лет.Я пью один; вотще воображеньеВокруг меня товарищей зовет;Знакомое не слышно приближенье,И милого душа моя не ждет.Я пью один, и на брегах НевыМеня друзья сегодня именуют…Но многие ль и там из вас пируют?Еще кого не досчитались вы?Кто изменил пленительной привычке?Кого от вас увлек холодный свет?Чей глас умолк на братской перекличке?Кто не пришел? Кого меж вами нет?
Он не пришел, кудрявый наш певец,С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:Под миртами Италии прекраснойОн тихо спит, и дружеский резецНе начертал над русскою могилойСлов несколько на языке родном,Чтоб некогда нашел привет унылыйСын севера, бродя в краю чужом.
Сидишь ли ты в кругу своих друзей,Чужих небес любовник беспокойный?Иль снова ты проходишь тропик знойныйИ вечный лед полунощных морей?Счастливый путь!.. С лицейского порогаТы на корабль перешагнул шутя,И с той поры в морях твоя дорога,О, волн и бурь любимое дитя!
Ты сохранил в блуждающей судьбеПрекрасных лет первоначальны нравы:Лицейский шум, лицейские забавыСредь бурных волн мечталися тебе;Ты простирал из-за моря нам руку,Ты нас одних в младой душе носилИ повторял: «На долгую разлукуНас тайный рок, быть может, осудил!»
Друзья мои, прекрасен наш союз!Он, как душа, неразделим и вечен –Неколебим, свободен и беспеченСрастался он под сенью дружных муз.Куда бы нас ни бросила судьбина,И счастие куда б ни повело,Всё те же мы: нам целый мир чужбина;Отечество нам Царское Село.
Из края в край преследуем грозой,Запутанный в сетях судьбы суровой,Я с трепетом на лоно дружбы новой,Устав, приник ласкающей главой…С мольбой моей печальной и мятежной,С доверчивой надеждой первых лет,Друзьям иным душой предался нежной;Но горек был небратский их привет.
И ныне здесь, в забытой сей глуши,В обители пустынных вьюг и хлада,Мне сладкая готовилась отрада:Троих из вас, друзей моей души,Здесь обнял я. Поэта дом опальный,О Пущин мой, ты первый посетил;Ты усладил изгнанья день печальный,Ты в день его лицея превратил.
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,Хвала тебе – фортуны блеск холодныйНе изменил души твоей свободной:Всё тот же ты для чести и друзей.Нам разный путь судьбой назначен строгой;Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:Но невзначай проселочной дорогойМы встретились и братски обнялись.