Писано в Париже, 20 февраля 1839 г.
ЮНОШЕСКИЕ СТРАДАНИЯ
(1817–1821)
Сновидения
«Мне снились страстные восторги и страданья…»
Перевод М. Михайлова
Мне снились страстные восторги и страданья,
И мирт, и резеда в кудрях прекрасной девы,
И речи горькие, и сладкие лобзанья,
И песен сумрачных унылые напевы.
Давно поблекнули и разлетелись грезы;
Исчезло даже ты, любимое виденье!
Осталась песня мне: той песне на храненье
Вверял я некогда и радости и слезы.
Осиротелая! Умчись и ты скорее!
Лети, о песнь моя, вослед моих видений!
Найди мой лучший сон, по свету птицей рея,
И мой воздушный вздох отдай воздушной тени!
«Зловещий грезился мне сон…»
Перевод М. Михайлова
Зловещий грезился мне сон…
И люб и страшен был мне он;
И долго образами сна
Душа, смутясь, была полна.
В цветущем — снилось мне — саду
Аллеей пышной я иду.
Головки нежные клоня,
Цветы приветствуют меня.
Веселых пташек голоса
Поют любовь; а небеса
Горят и льют румяный свет
На каждый лист, на каждый цвет.
Из трав курится аромат;
Теплом и негой дышит сад…
И все сияет, все цветет,
Все светлой радостью живет.
В цветах и в зелени кругом,
В саду был светлый водоем.
Склонялась девушка над ним
И что-то мыла. Неземным
В ней было все — и стан, и взгляд,
И рост, и поступь, и наряд.
Мне показалася она
И незнакома и родна.
Она и моет и поет —
И песнью за сердце берет:
«Ты плещи, волна, плещи!
Холст мой белый полощи!»
К ней подошел и молвил я:
«Скажи, красавица моя,
Скажи, откуда ты и кто,
И здесь зачем, и моешь что?»
Она в ответ мне: «Будь готов!
Я мою в гроб тебе покров».
И только молвила — как дым
Исчезло все. Я недвижим
Стою в лесу. Дремучий лес
Касался, кажется, небес
Верхами темными дубов;
Он был и мрачен и суров.
Смущался слух, томился взор…
Но — чу! — вдали стучит топор.
Бегу заросшею тропой —
И вот поляна предо мной.
Могучий дуб на ней стоит —
И та же девушка под ним;
В руках топор… И дуб трещит,
Прощаясь с корнем вековым.
Она и рубит и поет —
И песнью за сердце берет:
«Ты руби, мой топорок!
Наруби ты мне досок!»
К ней подошел и молвил я:
«Скажи, красавица моя,
Скажи, откуда ты и кто
И рубишь дерево на что?»
Она в ответ мне: «Близок срок!
Тебе на гроб рублю досок».
И только молвила — как дым
Исчезло все. Тоской томим,
Гляжу — чернеет степь кругом,
Как опаленная огнем,
Мертва, бесплодна… Я не знал,
Что ждет меня, но весь дрожал.
Иду… Как облачный туман,
Мелькнул вдали мне чей-то стан.
Я подбежал… Опять она!
Стоит, печальна и бледна,
С тяжелым заступом в руках —
И роет им. Могильный страх
Меня объял. О, как она
Была прекрасна и страшна!
Она и роет и поет —
И скорбной песнью сердце рвет:
«Заступ, заступ! глубже рой:
Надо в сажень глубиной!»
К ней подошел и молвил я:
«Скажи, красавица моя,
Скажи, откуда ты и кто,
И здесь зачем, и роешь что?»
Она в ответ мне: «Для тебя
Могилу рою». Ныла грудь,
И содрогаясь и скорбя;
Но мне хотелось заглянуть