Аэростаты воздушного заграждения*
В Москве расплодилисьдиковинные звери,слоны и киты воздушные.
Их по ночам отпускают гулять на железных канатах,пасутся они над городом,едят что попало,днем на бульварах лежат,отдыхают,набив животы небесной травой, облаками и звездами,их стерегут девушки с противогазами,москвичи на них с уважением смотрят:– Экие звери: важеватые, толстые…
Ночной дождь*
То были капли дождевые,Летящие из света в тень.По воле случая впервыеМы встретились в ненастный день,
И только радуги в туманеВокруг неярких фонарейПоведали тебе заранеО близости любви моей,
О том, что лето миновало,Что жизнь тревожна и светла,И как ты ни жила, но мало,Так мало на земле жила.
Как слезы, капли дождевыеСветились на лице твоем,А я еще не знал, какиеБезумства мы переживем.
Я голос твой далекий слышу,Друг другу нам нельзя помочь,И дождь всю ночь стучит о крышу,Как и тогда стучал всю ночь.
«Не стой тут…»*
Не стой тут,Убьют!Воздух! Ложись!Проклятая жизнь!Милая жизнь!Странная, смутная жизнь!Дикая жизнь!Травы мои коленчатые,Мои луговые бабочки,Небо – все в облаках, городах, лагунахи парусных лодках.Дай мне еще подышать,Дай мне побыть в этой жизни, безумной и жадной,Хмельному от водки,С пистолетом в руках,Ждать танков немецких,Дай мне побыть хоть в этом окопе…
«На полоски несжатого хлеба…»*
На полоски несжатого хлебаЗолотые ладьи низошли.Как ты близко, закатное небо,От моей опаленной земли!
Каждый парус твой розов и тонок,Отвори нам степные пути,Помоги от траншей и воронокДо прохлады твоей добрести.
Проводы*
Вытрет губы, наденет шинельИ, не глядя, жену поцелует.А на улице ветер лютует,Он из сердца повыдует хмель.
И потянется в город обоз,Не добудешь ста грамм по дороге,Только ветер бросается в ногиИ глаза обжигает до слез.
Был колхозником – станешь бойцом.Пусть о родине, вольной и древней,Мало песен сложили в деревне —Выйдешь в поле, и дело с концом.
А на выезде плачет жена,Причитая и руки ломая,Словно черные кони МамаяГде-то близко, как в те времена,Мчатся, снежную пыль подымая,Ветер бьет, и звенят стремена.
«Ехал из Брянска в теплушке слепой…»*
Ехал из Брянска в теплушке слепой,Ехал домой со своею судьбой.
Что-то ему говорила она,Только и слов – слепота и война.
Мол, хорошо, что незряч да убог,Был бы ты зряч, уцелеть бы не мог.
Немец не тронул, на что ты ему?Дай-ка на плечи надену суму,
Ту ли худую, пустую суму,Дай-ка я веки тебе подыму.
Ехал слепой со своею судьбой,Даром что слеп, а доволен собой.
«Хорошо мне в теплушке…»*
Хорошо мне в теплушке,Тут бы век вековать, —Сумка вместо подушки,И на дождь наплевать.
Мне бы ехать с бойцами,Грызть бы мне сухари,Петь да спать бы ночамиОт зари до зари,
У вокзалов разбитыхБрать крутой кипяток —Бездомовный напиток —В жестяной котелок.
Мне б из этого раяНикуда не глядеть.С темнотой засыпая,Ничего не хотеть —
Ни дороги попятной,Разоренной войной,Ни туда, ни обратно,Ни на фронт, ни домой, —
Но торопит, рыдая,Песня стольких разлук,Жизнь моя кочевая,Твой скрежещущий стук.
«Четыре дня мне ехать до Москвы…»*
Четыре дня мне ехать до Москвы.И дождь, и грязь, да поезжай в объезд,А там, в пучках измызганной травы,Торчит березовый немецкий крест.
Судьба, куда ты немца занесла,Зачем его швырнула как мешокУ старого орловского села,Что, может быть, он сам недавно жег?
Так, через эти чуждые гробы,Колеса наши пролагают след.А что нет дела немцу до судьбы,То и судьбе до немца дела нет.