Есть особые ворота и особые дома,Есть особая примета, точно молодость сама.
«Записал я длинный адрес на бумажном лоскутке…» Черновой автограф поэта
«– Здравствуй, – сказал я, а сердце упало…»*
– Здравствуй, – сказал я, а сердце упало, —Верно, и впрямь совершается чудо! —Смотрит, смеется:– Я прямо с вокзала,– Что ты! – сказал я. – Куда да откуда?Хоть бы открытку с дороги прислала.– Вот я приехала, разве не слышишь,Разве не видишь, я прямо с вокзала,Я на минутку к тебе забежала,А на открытке всего не напишешь.Думай и делай теперь что угодно,Я-то ведь рада, что стала свободной…
Град на Первой Мещанской*
Бьют часы на башне,Подымается ветер,Прохожие – в парадные,Хлопают двери,По тротуару бегут босоножки,Дождь за ними гонится,Бьется сердце,Мешает платье,И розы намокли.
Град расшибается вдребезги над самой липой.Все жеПонемногу отворяются окна,В серебряной чешуе мостовые,Дети грызут ледяные орехи.
Кузнечики*
I
Тикают ходики, ветер горячийВ полдень снует челноком по Москве,Люди бегут к поездам, а на дачеПляшут кузнечики в желтой траве.
Кто не видал, как сухую соломуПилит кузнечик стальным терпугом?С каждой минутой по новому домуСпичечный город растет за бугром.
Если бы мог я прийти на субботник,С ними бы стал городить городок,Я бы им строил, бетонщик и плотник,Каменщик, я бы им камень толок.
Я бы точил топоры – я точильщик,Я бы ковать им помог – я кузнец,Кровельщик я, и стекольщик, и пильщик.Я бы им песню пропел, наконец.
II
Кузнечик на лугу стрекочетВ своей защитной плащ-палатке,Не то кует, не то пророчит,Не то свой луг разрезать хочет
На трехвершковые площадки,Не то он лугового богаНа языке зеленом просит:– Дай мне пожить еще немного,Пока травы коса не косит!
Мельница в Даргавском ущелье*
Все жужжит беспокойное веретено —То ли осы снуют, то ли гнется камыш, —Осетинская мельница мелет зерно,Ты в Даргавском ущелье стоишь.
Там в плетеной корзине скрипят жернова,Колесо без оглядки бежит, как пришлось,И, в толченый хрусталь окунув рукава,Белый лебедь бросается вкось.
Мне бы мельника встретить: он жил над рекой,Ни о чем не тужил и ходил по дворам,Он ходил – торговал нехорошей мукой,Горьковатой, с песком пополам.
Игнатьевский лес*
Последних листьев жар сплошным самосожженьемВосходит на небо, и на пути твоемВесь этот лес живет таким же раздраженьем,Каким последний год и мы с тобой живем.
В заплаканных глазах отражена дорога,Как в пойме сумрачной кусты отражены.Не привередничай, не угрожай, не трогай,Не задевай лесной наволгшей тишины.
Ты можешь услыхать дыханье старой жизни:Осклизлые грибы в сырой траве растут,До самых сердцевин их проточили слизни,А кожу все-таки щекочет влажный зуд.
Все наше прошлое похоже на угрозу —Смотри, сейчас вернусь, гляди, убью сейчас!А небо ежится и держит клен, как розу, —Пусть жжет еще сильней! – почти у самых глаз.
Шотландская песня*
Прощай, прощай, не скучай по мне,Я скоро соскучусь по дому.Ты верь: я любила тебя, а теперьЯ буду верна другому.
Идет на запад мой пароход,Мой город проходит мимо;Мой друг немолод, угрюм и ревнив,Глаза холоднее дыма.
Пускай он ни слова не хочет сказать,Глаза холоднее дыма,Пускай вдали от родной землиНе буду я любима.
На жизнь и на смерть я люблю его,Мне сладок ветер соленый.Прощай, прощай, мой туманный край,Мой берег зеленый.
Прощай, прощай, не скучай по мне;Бессонный дом, прощай, —Далекие клены, родимый край,Прощай, мой берег зеленый.
Цейский ледник*