От этой речи необычной
Остолбенел барчонок. Взвизгнул:
«Ты бунтовщик! Да как ты смеешь?
Подкидыш! Рабское отродье!»
Но голосом, презренья полным,
Ему в ответ промолвил мальчик:
«Да? Рабское отродье? Если
Уж говорить о родословной, —
Быть может, мой отец знатнее
Всех ваших предков, вместе взятых.
А то, что он меня подкинул,
Его, а не моя ошибка.
И если все аристократы
Так омерзительны, как вы,
То мой отец прекрасно сделал,
Что бросил он меня. Теперь
Благодаря его поступку
Я стану честным человеком!
Я бунтовщик? Но если бунтом
Считается у человека
Сознание, что человек он
И остальных людей не хуже,
То званье бунтаря приму я
С великой гордостью! И если б
Свои я чувства обнаружил,
За мной бы встали миллионы
И все бы в мире задрожало,
Как Рим дрожал во дни Спартака,
Когда рабы, сорвав оковы,
Хлестали ими стены Рима!
Нет, милостивый государь!
Бог с вами! Мы должны расстаться.
Сегодня с вами говорил я
Как человек. А коль слуга
Подымется до человека,
То лучше с голода умрет
И лучше он пойдет на плаху,
Но не останется слугой!»
И повернулся он и вышел
Навеки из большого дома,
Где детство, как цветок болотный,
В воде стоячей отцвело.
Пошел куда глаза глядели,
В огромный мир побрел без цели,
И юность загорелась в сердце,
Пылало сердце, будто город,
В котором пламень раздувался
Орущим великаном
Вихря.
И столько образов чудесных
В пыланье этом возникало,
И закалял тот пламень душу,
Как пламень горна брус железа!
А у заставы
Настиг Сильвестра
Учитель барский.
Едва переводя дыханье,
Добряк сказал:
«На, спрячь подальше
Вот эти деньги… Эта за год
Я накопил… Тебе ж, мой мальчик,
Не на год хватит,
Коль будешь тратить
Экономно…
Я говорю тебе, сыночек:
Большим ты станешь человеком!
Я мальчиков тебя достойней
Еще не видывал… И сам я
Твои испытываю чувства,
Но высказать их я не смею.
Я очень за тебя боялся —
Ты поразил меня отвагой!
Благословит тебя создатель
За все слова твои… Совет мой…
Нет, мой приказ… Приказ! Ты слышишь?
Чтоб ты учился, кончил школу!
Я прокляну
За ослушанье,
Да и господь тебя накажет.
Не для себя на свет рожден ты,
А для отечества, для мира.
Вот мой приказ: изволь учиться!
А впрочем,
Сам ты это знаешь,
Ведь ты и так учиться любишь!
Итак, благословит создатель
Тебя, сынок! Живи счастливо
И вспоминай меня порою,
А если мой совет забудешь,
То и меня забудь навек!»
К учителю склонился мальчик,
Хотел поцеловать он руку.
Тот сделать это
Не позволил,
А сам Сильвестра крепко обнял,
Поцеловал и удалился
Он со слезами на глазах…
…Как радовался подросток,
Как радовался бедный мальчик:
Его впервые полюбили!
Шестнадцать лет он жил на свете
И мучился,
Покуда встретил
Человека,
Который оттолкнуть не хочет,
А обнимает.
10
Вот прочь из города он вышел,
Из тесных стен на вольный воздух,
Как из тюрьмы освободившись,
Пошел, вдыхая воздух вольный.
Наиценнейший дар господень,
От коего и ноги крепнут,
И крылья духа вырастают.