Прекрасны женские сердца!
Для эгоизма эти двери
Всегда закрыты,
И может он туда проникнуть,
Лишь как насильник или вор,
Но сердце женское открыто
Для радости, для красоты.
И правда, если даже правда
Была гонима отовсюду,
Приют находит в сердце женском…
Прекрасны женские сердца!
Сильвестр и не подозревал,
Что наверху, в покоях барских,
Есть у него такой союзник,
Такой красивый покровитель.
Он видел девушку, когда
Она гуляла по деревне
Иль из дворцового окошка
В упор смотрела.
Чудеснейшее ощущенье
В душе Сильвестра возникало,
И будто говорило сердце:
«Ведь человек
Не только гражданин, но все же
И человек… Всегда ль он должен
Жить для других? А для себя?
О бедный малый, бедный малый,
Когда же будешь, бедный малый,
Жить для себя? Придет ли время?
Своей душой ты всех даришь,
А кто тебе свою подарит,
Хотя бы часть ее, хоть взгляд,
Чтоб понял ты, что значит — счастье?
Ведь сердце жаждет!
Это сердце
Способно выпить целый ливень,
Но, может быть, росинки даже
Не упадет тебе на сердце!
Будь, юноша, судьбой доволен,
Неси спокойно холод жизни;
Даритель счастья, оставайся
Несчастным! Сделайся землей,
Которая родит пшеницу,
Чтобы ее другие жали!
Будь факелом, который сам
Сжигает собственное тело!»
Судьба, — добра она иль злобна, —
Но порешила, чтоб однажды
Произошла такая встреча…
Свиданье было очень кратким,
Был разговор немногословен,
Но с этих пор встречались чаще, —
Случайно или же нарочно,
Они не думали об этом, —
А только все добросердечней
Их встречи были. Говорили
О чем угодно, об одном лишь —
Лишь о себе не говорили.
Но как-то раз, — быть может, это
Спросила девушка из замка
Или сама душа раскрылась,
Сильвестр не помнил, — но однажды
Поведал он,
Что нет на свете человека,
Который другом или братом
Его назвал бы…
Рассказал он,
Как жил у старикашки-вора,
И как попал он к попрошайке,
И как он сделался слугой…
Крал, побирался, был лакеем.
И муки нищенского детства
Все ж были легче мук душевных,
Отяготивших его юность
Еще ужаснее, чем голод…
…И, снова заглянувши в омут
Той жизни, из которой выплыл,
Там, в глубине озерной, черной,
Он муки все свои увидел,
И дрогнула душа, и слезы
Из глаз бежали, как солдаты
Бегут толпою с поля битвы,
Когда проиграно сраженье…
А с ним и девушка рыдала.
Народное собрание перед Национальным музеем 15 марта 1848 г.
(Из газет того времени).
13
И в тот же день пришлось Сильвестру
Совсем иные разговоры
Вести с отцом своей подруги..
К себе призвал его помещик
И отчитал: зачем крестьян
С пути он истинного сводит
И чуть не к мятежу зовет.
«Коль этого не прекратите,
То выгоню я вас отсюда!»
Сильвестр с достоинством ответил:
«Почтительно прошу вас, сударь,
Мне лекций не читать. Я вырос
Из школьных лет. И не привык
К нотациям. Коль я преступник
И бунтовщик, то есть законы,
Которые меня осудят!
А коль ни в чем не виноват,
То по какому это праву
Бранитесь вы? Чем вы грозите?
Я увольненья не страшусь!
Ведь я себе на пропитанье
Сумею всюду заработать,
Но я и здесь полезен людям,
И потому я не уйду!
И вы, в своих же интересах,
Не будете пытаться, сударь,
Изгнать меня! Ведь вслед за мною
Пойдет, пожалуй, весь народ,
Иль вынуждены удалиться
Вы сами будете отсюда!
Вам в виде доброго совета
Я, сударь, это говорю!
Я знаю жителей деревни
И пользуюсь у них доверьем,
Они на многое решатся,
Коль я скажу!»
И вышел прочь Сильвестр с поклоном.