Выбрать главу
Прекрасны женские сердца! Для эгоизма эти двери Всегда закрыты, И может он туда проникнуть, Лишь как насильник или вор, Но сердце женское открыто Для радости, для красоты. И правда, если даже правда Была гонима отовсюду, Приют находит в сердце женском… Прекрасны женские сердца!
Сильвестр и не подозревал, Что наверху, в покоях барских, Есть у него такой союзник, Такой красивый покровитель. Он видел девушку, когда Она гуляла по деревне Иль из дворцового окошка В упор смотрела. Чудеснейшее ощущенье В душе Сильвестра возникало, И будто говорило сердце: «Ведь человек Не только гражданин, но все же И человек… Всегда ль он должен Жить для других? А для себя? О бедный малый, бедный малый, Когда же будешь, бедный малый, Жить для себя? Придет ли время? Своей душой ты всех даришь, А кто тебе свою подарит, Хотя бы часть ее, хоть взгляд, Чтоб понял ты, что значит — счастье? Ведь сердце жаждет! Это сердце Способно выпить целый ливень, Но, может быть, росинки даже Не упадет тебе на сердце! Будь, юноша, судьбой доволен, Неси спокойно холод жизни; Даритель счастья, оставайся Несчастным! Сделайся землей, Которая родит пшеницу, Чтобы ее другие жали! Будь факелом, который сам Сжигает собственное тело!»
Судьба, — добра она иль злобна, — Но порешила, чтоб однажды Произошла такая встреча… Свиданье было очень кратким, Был разговор немногословен, Но с этих пор встречались чаще, — Случайно или же нарочно, Они не думали об этом, — А только все добросердечней Их встречи были. Говорили О чем угодно, об одном лишь — Лишь о себе не говорили. Но как-то раз, — быть может, это Спросила девушка из замка Или сама душа раскрылась, Сильвестр не помнил, — но однажды Поведал он, Что нет на свете человека, Который другом или братом Его назвал бы… Рассказал он, Как жил у старикашки-вора, И как попал он к попрошайке, И как он сделался слугой… Крал, побирался, был лакеем. И муки нищенского детства Все ж были легче мук душевных, Отяготивших его юность Еще ужаснее, чем голод… …И, снова заглянувши в омут Той жизни, из которой выплыл, Там, в глубине озерной, черной, Он муки все свои увидел, И дрогнула душа, и слезы Из глаз бежали, как солдаты Бегут толпою с поля битвы, Когда проиграно сраженье… А с ним и девушка рыдала.

Народное собрание перед Национальным музеем 15 марта 1848 г.

(Из газет того времени).

13

И в тот же день пришлось Сильвестру Совсем иные разговоры Вести с отцом своей подруги.. К себе призвал его помещик И отчитал: зачем крестьян С пути он истинного сводит И чуть не к мятежу зовет. «Коль этого не прекратите, То выгоню я вас отсюда!» Сильвестр с достоинством ответил: «Почтительно прошу вас, сударь, Мне лекций не читать. Я вырос Из школьных лет. И не привык К нотациям. Коль я преступник И бунтовщик, то есть законы, Которые меня осудят! А коль ни в чем не виноват, То по какому это праву Бранитесь вы? Чем вы грозите? Я увольненья не страшусь! Ведь я себе на пропитанье Сумею всюду заработать, Но я и здесь полезен людям, И потому я не уйду! И вы, в своих же интересах, Не будете пытаться, сударь, Изгнать меня! Ведь вслед за мною Пойдет, пожалуй, весь народ, Иль вынуждены удалиться Вы сами будете отсюда! Вам в виде доброго совета Я, сударь, это говорю! Я знаю жителей деревни И пользуюсь у них доверьем, Они на многое решатся, Коль я скажу!» И вышел прочь Сильвестр с поклоном.